Глава 21

— С грибами шутки плохи! — решительно заявила миссис Киддер.

За последние несколько дней она повторила эту фразу раз десять. Люси в ответ промолчала.

— Сама-то я их и в рот не беру, — продолжала миссис Киддер, — долго ли до греха.., и то хорошо, что обошлось только одним покойником. И вы, мисс, тоже могли бы Богу душу отдать… Вы сами-то просто чудом спаслись.

— Дело не в грибах, — возразила Люси. — Грибы были нормальные.

— Да кто это может знать, мисс! С ними шутки плохи, — долдонила свое миссис Киддер. — Одна поганка — и беды потом не оберешься! Странно, — громко продолжала миссис Киддер, стараясь перекричать звяканье тарелок и мисок, которые она мыла в раковине, — все всегда разом наваливается! Помню, заболел корью старшенький у моей сестры, а через день наш Эрни упал и сломал руку, а потом еще мой муж весь покрылся чирьями. И все в одну неделю! Рассказать кому — не поверит! И сейчас тоже просто какая-то напасть: сперва это убийство, чистое изуверство.., теперь вот мистер Альфред отравился насмерть грибами. Хотела бы я знать, кто следующий?

У Люси противно засосало под ложечкой.., она тоже хотела бы это знать.

— Мужу теперь не нравится, что я сюда хожу, — сказала миссис Киддер. — Боится, мало ли что еще приключится. А я ему говорю: я знаю не первый день мисс Крэкенторп, очень приятная леди и очень мне доверяет. И потом, не могу же я бросить бедняжку мисс Айлсбэрроу одну, у нее и так хлопот полон рот. Поди управься со всеми больными, ведь каждому приготовь еду, потом поставь на поднос, а потом еще отнеси каждому в комнату… Тяжеленько вам приходится, мисс.

Люси не могла с нею не согласиться: жизнь ее действительно состояла теперь главным образом из беготни с подносами. Вот и сейчас она готовила еду и раскладывала ее на эти самые подносы.

— А сестры эти, палец о палец не ударят! — возмущалась миссис Киддер. — Им бы только чаевничать! Не успеваю заваривать чай, да еще подавай им покрепче! И еще корми их! Совсем уже сил нет, еле на ногах держусь.

Она просто упивалась своим самопожертвованием, хотя на самом деле работы ей почти не прибавилось.

— Вы себя совсем не жалеете, миссис Киддер, — сочувственно сказала Люси.

Миссис Киддер просияла в ответ. А Люси взяла первый поднос и поплелась по лестнице наверх.

— Это что? — брезгливо поморщился мистер Крэкенторп.

— Крепкий бульон и заварной крем.

— Несите обратно! И пробовать не стану эту дрянь. Я же сказал сестре, что хочу бифштекс.

— Доктор Куимпер считает, что вам пока рано есть бифштекс, — сказала Люси.

Мистер Крэкенторп фыркнул.

— Я уже почти здоров. Завтра поднимусь с постели. А как делишки у остальных?

— Мистеру Харольду гораздо лучше, — ответила Люси. — Завтра он собирается в Лондон.

— Скатертью дорога. А как Седрик? Есть надежда, что и этот завтра уберется на свой остров?

— Нет, у него пока нет на это сил.

— Жаль! А что поделывает Эмма? Почему даже не зайдет меня проведать?

— Она еще в постели, мистер Крэкенторп.

— Женщины любят нежиться в постели, — сказал мистер Крэкенторп. — А вот вы — совсем не неженка, — с похвалой добавил он. — Небось целый день на ногах, верно?

— Да, интенсивно тренирую все группы мышц, — пошутила Люси.

Старый мистер Крэкенторп одобрительно кивнул.

— Да, вы отнюдь не неженка, — повторил он, — я помню давешний наш разговор. Скоро вы сами увидите, что я слов на ветер не бросаю. Эмме не вечно тут командовать, все еще переменится. И не слушайте тех, кто твердит вам, будто я — старый скряга. Я просто бережлив. Сумел припасти кругленькую сумму и знаю, на кого их потрачу, когда придет время. — Он бросил на Люси плотоядный взгляд.

Увернувшись от цепких стариковских пальцев, она поспешно вышла из комнаты.

Следующий поднос предназначался Эмме.

— О, благодарю вас, Люси. Я уже окончательно оправилась. Мне хочется есть, а это хороший признак, верно? Знаете, милая, — продолжила Эмма, когда Люси бережно поставила поднос ей на колени, — я очень волнуюсь за вашу тетю. У вас, вероятно, совсем не было времени ее навестить?

— Честно говоря, да.

— Она, наверное, очень соскучилась по вас.

— О, не беспокойтесь, мисс Крэкенторп. Она же понимает, какой ужас нам пришлось пережить.

— Вы ей звонили?

— Нет. В последние дни не звонила.

— Так позвоните скорей! Звоните ей каждый день. Старым людям так важно знать, что происходит с его близкими и вообще на белом свете. Им приятно, когда с ними делятся.

— Вы очень добры, — сказала Люси. Спускаясь вниз за новым подносом, она испытывала легкие укоры совести. В самом деле, когда дом превратился в форменный лазарет, у нее не было ни минутки подумать о ком-то, кроме больных. Она решила позвонить мисс Марпл, как только отнесет ленч Седрику.

В доме теперь оставалась только одна медсестра. Наткнувшись на нее в холле, Люси сердечно с ней поздоровалась.

Седрик, непривычно аккуратный и даже причесанный, ел сидя в кровати и что-то сосредоточенно писал на листках бумаги.

— Привет, Люси, — сказал он. — Ну, каким адским зельем вы будете поить меня сегодня? Послушайте, как бы избавиться от этой кошмарной сестрички? Она так сюсюкает, что с ней просто невозможно разговаривать. Почему-то обращается ко мне на «мы»! «Ну как мы себя сегодня чувствуем? Мы хорошо выспались? О Господи, какие мы проказники, сбили все простыни и одеяло!» — Седрик мастерски изобразил манерный голосок сестры, заговорив высоким фальцетом.

— Кажется, вы сегодня в веселом настроении, — заметила Люси. — Чем это вы заняты?

— Планами, — ответил Седрик. — Прикидываю, как распорядиться имением, когда старик сыграет в ящик. Знаете, это чертовски дорогая земля! Вот думаю — оставить какую-то часть себе и настроить тут коттеджей или продать все скопом. Лакомый кус и для промышленников. А дом сгодится на приют для престарелых — или для школы. А может, продать половину земли, а на оставшейся на вырученные деньги устроить что-нибудь шокирующее? Как вы думаете?

— У вас этой земли пока нет, — сухо заметила Люси.

— Нет, так со временем будет. В отличие от прочего наследства, она не подлежит разделу. Я получу ее целиком. И если продам за хорошую цену, то это уже будет капитал, а капитал налогом не облагается, не то что доходы с капитала. Куча денег! Вы только вдумайтесь!

— Вы всегда давали понять, что презираете деньги, — напомнила Люси.

— Конечно, презираю, у меня же их пока нет. Это единственный способ сохранить собственное достоинство… Какая вы красивая, Люси… Или мне просто кажется, потому что я давно не видел хорошеньких женщин?

— Скорее всего, именно последнее.

— Продолжаете всех и вся приводить в порядок?

— Кажется, кто-то немало потрудился, приводя в порядок вас. — Люси критично оглядела его.

— Это все она, медсестра, чтоб ей пусто было! — с чувством воскликнул Седрик. — А как прошло дознание? Что говорили по поводу Альфреда? Есть новости?

— Дознание отложили, — ответила Люси.

— Полиция осторожничает, им небось здорово не по себе.., еще бы.., тут кому угодно поплохеет, верно? В переносном, конечно, смысле. Ну а если не в переносном… Будьте начеку, моя милая, — добавил он.

— Постараюсь.

— А как наш Александр? Он уже вернулся в школу?

— Думаю, все еще гостит у Стоддарт-Уэстов. Занятия в школе начинаются послезавтра.

Люси уже собиралась пойти подкрепиться, но тут ей позвонила мисс Марпл.

— Простите ради Бога, что давно не была у вас, никак не могла вырваться!

— Ну что вы, душенька, я же понимаю, как вы заняты! И потом, пока мы ничего не можем предпринять. Остается только ждать…

— Но чего именно?

— Скоро приедет Элспет Макгилликадди. Я написала ей, чтобы она выезжала немедленно, что это ее долг. Так что, милая моя, не стоит понапрасну беспокоиться.

Голос мисс Марпл был ласковым и подбадривающим.

— Так вы не думаете… — Люси внезапно осеклась.

— Что будут новые жертвы? Надеюсь их больше не будет. Но разве можно быть совершенно уверенным? Согласитесь, что нельзя. Особенно если преступник жесток и коварен. А мы, по-видимому, имеем дело как раз с таким человеком.

— Или с безумцем, — сказала Люси.

— Я знаю, нынче принято все списывать на всякие комплексы, но я лично не сторонница такого подхода.

Распрощавшись с мисс Марпл, Люси пошла на кухню, взять поднос со своим ленчем. Миссис Киддер уже сняла фартук и собралась уходить.

— Надеюсь, мисс, с вами все будет в порядке? — участливо спросила она.

— Можете не сомневаться, — огрызнулась Люси. В просторную, но мрачную столовую она не пошла, а направилась в небольшой кабинет. Не успела Люси покончить с едой, как открылась дверь, и вошел Брайен Истли.

— Привет! — сказала Люси. — Вот уж кого не ожидала!

— Я так и думал… — сказал Брайен. — Как тут наши страдальцы?

— Сейчас намного лучше. Харольд завтра возвращается в Лондон.

— Что вы обо всем этом думаете? Неужели правда мышьяк?

— Да, без сомнения.

— Газеты пока молчат.

— Думаю, это полицейские пока придерживают сообщение. Наверное, неспроста.

— Видимо, кто-то имеет зуб на Крэкенторпов, — заметил Брайен. — Кто бы это мог тайком проскользнуть на кухню и подложить отраву?

— Удобнее всего это было сделать мне, — сказала Люси. Брайен посмотрел на нее с тревогой.

— Но ведь это не вы, правда? — Он явно был немного шокирован.

— Нет, не я, — успокоила его Люси, одновременно пытаясь для себя найти ответ на его вопрос. Нет, никто не мог подсыпать яд, пока я готовила, на кухню никто не заходил. А потом я сразу понесла карри в столовую. Значит, сделать это мог только кто-то из сидевших за столом.

— В самом деле.., зачем бы вам это делать? — никак не мог успокоиться Брайен. — Ведь они вам никто, верно?.. Послушайте, — неожиданно спросил он, — надеюсь, вы не против.., что я вот так нагрянул? Даже не предупредив?

— Ну что вы, конечно, не против. Вы у нас побудете?

— Ну, мне бы хотелось.., если это вас не очень обременит…

— Не обременит. Как-нибудь управимся.

— Понимаете, я сейчас пока без работы и.., ну, как бы вам сказать.., мне это порядком надоело. Так вы правда не против?

— Я тут ничего не решаю. Вы у Эммы спросите.

— О, насчет Эммы я спокоен… Эмма всегда хорошо ко мне относилась. На свой лад, конечно. Она в общем-то человек очень сдержанный. Очень себе на уме. Я могу ее понять: жить здесь взаперти и присматривать за стариком — ей не позавидуешь… Жаль, что она так и не вышла замуж. Теперь, пожалуй, поздно…

— Совсем не поздно, — возразила Люси.

— Ну… — Брайен задумался. — Разве что священник… — сказал он наконец с надеждой. — Эмма была бы незаменимой помощницей в приходе и наверняка сумела бы найти общий язык с «Комитетом матерей»[47]. Я правильно назвал — «Комитет матерей»? Если честно, я не знаю, что это такое. Просто часто встречается в книгах… А по воскресеньям Эмма надевала бы шляпку и отправлялась в церковь, — прибавил он напоследок.

— Звучит не слишком заманчиво, — сказала Люси, поднимаясь и взяв поднос с тарелками.

— Дайте мне! — Брайен забрал у нее поднос. В кухню они вошли вместе. — Помочь вам вымыть посуду? Нравится мне эта кухня, — заметил он. — Я знаю, такие теперь не в чести, а мне нравится.., вообще весь этот дом нравится. Наверное, у меня ужасный вкус, но говорю как есть! В здешнем парке запросто можно посадить самолет, — с энтузиазмом добавил он и, схватив предназначенное для стаканов полотенце, принялся вытирать им ложки и вилки. — Жаль, что имение достанется Седрику, — посетовал Брайен. — Он тут же все продаст и снова смотается за границу. Понять не могу, чем ему не нравится Англия?! Харольд тоже не станет жить в этом доме. А для Эммы он слишком велик. Эх, если бы он перешел к Александру, мы с ним бы отлично зажили, весело и беззаботно. Конечно, неплохо, если бы в доме появилась женщина. — Он задумчиво посмотрел на Люси. — Ладно, это все только разговоры… Чтобы дом достался Александру, все его родственники должны поумирать, а такое маловероятно, верно? Да и старик, судя по его виду, проживет лет до ста, хотя бы для того, чтобы всем им насолить. Сдается мне, он не слишком горевал, когда умер Альфред?

— Не слишком, — сдержанно подтвердила Люси.

— Старый черт, — беззлобно проворчал Брайен Истли, — все чудит.