Глава 6
ЛЮБОВЬ

На следующее утро она посетила небольшую усадьбу времен королевы Анны. Поездка была не слишком долгой и утомительной. Особняк оказался на редкость красивым, а его история – столь же чарующей, как великолепный приусадебный парк.

Ричард Джеймсон, архитектор, без устали восхищался мастерством зодчих. Наслаждаясь звуками собственного голоса, он останавливался в каждой комнате, показывая спутникам что-нибудь вроде камина необычной формы, и буквально сыпал историческими датами и справками. Сначала многие слушали его с интересом, но постепенно начали терять терпение и, опасаясь, что этой нудной лекции не будет конца, потихоньку отходили. Местный смотритель, недовольный тем, что обязанности гида взял на себя какой-то экскурсант, сделал несколько попыток привлечь к себе внимание, но безуспешно. И все же он не сдавался:

– В этой комнате, леди и джентльмены, в Белой гостиной, как ее называют, когда-то был обнаружен труп молодого человека, заколотого кинжалом. Он лежал на коврике перед камином. Это случилось в тысяча семьсот каком-то году. Говорят, он был любовником леди Моффет. Пробрался в дом через заднюю дверь, поднялся в гостиную по крутой винтовой лестнице, вошел через потайной ход – вон там, слева от камина. Сэр Ричард Моффет, муж миледи, находился в это время на континенте, однако, неожиданно вернувшись домой, он застал любовников врасплох.

Горделиво расправив плечи, смотритель сделал паузу. Наконец-то он завладел вниманием слушателей! Те тоже были довольны, что избавились от нудных объяснений архитектора.

– Ах, как романтично, Генри! – воскликнула миссис Батлер звонким голоском. – И знаете, в этой комнате совершенно особая атмосфера. Я ощущаю это. Уверяю вас, ощущаю.

– Мэйми очень чувствительна к подобным вещам, – гордо объявил ее муж. – Однажды мы были в одном старинном доме в Луизиане…

Последовал долгий и скучный рассказ об исключительной чувствительности миссис Батлер. Мисс Марпл и еще двое экскурсантов, улучив момент, выскользнули из комнаты и спустились по красивой витой лестнице на первый этаж.

– Один мой приятель, – поведала старушка мисс Кук и мисс Бэрроу, – пережил несколько лет назад настоящий кошмар. Однажды утром он обнаружил труп на полу в собственной библиотеке.

– Кто-то из членов семьи? – спросила мисс Бэрроу. – Апоплексический удар?

– О нет, убийство. Это была незнакомая девушка в вечернем платье. Блондинка. Но оказалось, что у нее крашеные волосы. На самом деле она была брюнеткой, и… ой!.. – Мисс Марпл замолчала, пристально уставившись на желтые волосы мисс Кук, выбившиеся из-под шарфа.

Наконец-то она вспомнила, где прежде видела мисс Кук! Только тогда волосы у нее были темные – почти черные. Теперь же – ярко-желтые.

Миссис Райсли-Портер спустилась по лестнице и, проходя мимо них, решительно проговорила:

– Мне больше не под силу бегать вверх и вниз! Стоять и разглядывать эти комнаты тоже очень утомительно. Здешние сады и парки хотя и не так знамениты, но высоко ценятся в кругу садоводов. Предлагаю вам прогуляться, дабы не терять зря времени. Видите, собираются тучи. Думаю, вскоре польет дождь.

Властный тон миссис Райсли-Портер сделал свое дело. Все, кто слышал ее слова, беспрекословно направились через стеклянные двери в сад. Здешние парки и в самом деле соответствовали высокой оценке миссис Райсли-Портер. Взяв под руку полковника Уолкера, она быстро повела его по какой-то аллее. Кто-то из экскурсантов последовал за ними, другие направились в противоположную сторону.

Мисс Марпл подошла к скамейке, тоже обладавшей незаурядными художественными достоинствами, со вздохом облегчения опустилась на нее и сразу услышала такой же вздох – мисс Элизабет Темпл села рядом с ней.

– Прогулки по замкам и усадьбам всегда утомляют, – заметила мисс Темпл. – Признаюсь, нет ничего утомительнее! Особенно если вас заставляют слушать нудную лекцию в каждой комнате.

– Все, что нам сейчас рассказали, весьма интересно, – робко возразила мисс Марпл.

– Вы и вправду так думаете? – Мисс Темпл, слегка повернув голову, пристально посмотрела в глаза собеседницы. Тут что-то промелькнуло между женщинами – они ощутили радость взаимопонимания.

– А вы нет? – спросила мисс Марпл.

– Нет.

Теперь установилось полное взаимопонимание. Они сидели молча, как старые приятельницы. Вдруг Элизабет Темпл заговорила о парках вообще и об этом в частности.

– Его спроектировал Холман, – начала она, – где-то в 1800-м или 1798 году. Он умер молодым, а жаль. Он был гением.

– Очень печально, когда умирают молодыми, – заметила мисс Марпл.

– Неужели? – Голос мисс Темпл прозвучал странно.

– Но ведь они столь многого не успели сделать!

– Или многого избежали, – возразила мисс Темпл.

– Я прожила долгую жизнь, поэтому могу сказать, что ранняя смерть – это множество упущенных возможностей.

– А я провела долгие годы среди молодежи и считаю, что жизнь – это определенный период времени, замкнутый в себе. Как сказал Т.С. Элиот: «Век розы и век кипариса одинаков».

– Понимаю, о чем вы… Сколько бы ни длилась жизнь, она завершается смертью. Но неужели у вас… – она помедлила в нерешительности, – никогда не возникало чувство, что чья-то жизнь не завершена, потому что внезапно безвременно оборвалась?

– Конечно, возникало.

– Как прекрасны эти пионы, – вдруг сказала мисс Марпл. – Такие гордые… и вместе с тем такие очаровательно хрупкие!

Элизабет Темпл повернулась к собеседнице:

– Вы отправились на эту экскурсию, чтобы посмотреть замки или парки?

– Пожалуй, замки, хотя и парки доставляют мне наслаждение. Однако эти замки… для меня нечто новое. Они разнообразны, у каждого своя история, к тому же прекрасная старинная мебель, картины… – Помолчав, мисс Марпл добавила: – Эту путевку купил для меня один мой добрый друг. Я очень благодарна ему. Никогда еще я не видела столько огромных и знаменитых замков и усадеб. А вы часто бываете на экскурсиях?

– Нет. В этот раз я поехала не ради осмотра достопримечательностей.

Мисс Марпл, с любопытством взглянув на собеседницу, хотела что-то спросить, но не решилась. Мисс Темпл заметила это и улыбнулась:

– Вас интересует, почему же я здесь и что мною движет? А ну-ка попытайтесь угадать.

– Мне не нравится это занятие.

– Попытайтесь же! Это весьма занятно, уверяю вас. Попробуйте догадаться.

Мисс Марпл не отрывала от мисс Темпл задумчивого взгляда.

– Не думайте, будто мне что-то известно о вас. Я знаю только одно: вы руководили известной школой. Поэтому мои догадки будут основаны лишь на том впечатлении, которое вы на меня производите. Я бы… назвала вас паломницей. Да, вы похожи на тех, кто совершает паломничество.

– Вы угадали. Я действительно совершаю паломничество. – Мисс Темпл кивнула.

Помолчав, мисс Марпл сказала:

– Тот, кто купил для меня эту путевку и оплатил все расходы, умер. Это был мистер Рэфьел, очень богатый человек. Вы не знали его?

– Джейсона Рэфьела? Конечно, мне известно это имя, хотя мы не были знакомы и я никогда не встречалась с ним. Однажды он пожертвовал весьма солидную сумму на одну общеобразовательную программу, в осуществлении которой я была заинтересована. Я очень благодарна ему за это. Вы правы, он был очень богат. Несколько недель назад я видела в газетах сообщение о его смерти. Значит, он был вашим старым другом?

– Нет, чуть больше года назад я встретила его за границей, в Вест-Индии. Но близко не была с ним знакома. Ни с ним, ни с его семьей, ни с его друзьями. Мне известно лишь то, что он был крупным финансистом, человеком замкнутым и никогда о себе не рассказывал. А вы знаете кого-нибудь из членов его семьи или… – Мисс Марпл сделала паузу. – Видите ли, меня давно мучило любопытство, но я не решалась расспрашивать его, опасаясь показаться назойливой.

– Когда-то в «Фоллоуфилд» у меня была одна ученица – правда, не родственница мистера Рэфьела… но она была обручена с его сыном.

– Она так и не вышла за него замуж? – спросила мисс Марпл.

– Нет.

– Почему?

– Полагаю, у нее хватило здравого смысла не делать этого. Сын мистера Рэфьела был не из тех, кого можно пожелать в мужья. Особенно любимой мною и очень милой девочке. Не знаю, почему она не вышла за него, и никогда не слышала об этом, однако… – Мисс Темпл вздохнула. – Однако она умерла…

– Отчего?

Элизабет Темпл молчала и не отводила взгляда от пионов. Наконец произнесла одно лишь слово, как гром поразившее ее собеседницу:

– Любовь!

– Любовь?!

– Одно из самых страшных слов в этом мире, – пояснила мисс Темпл. В ее голосе прозвучали трагические нотки. – Любовь…