Глава 20
В этот вечер на Лондон внезапно спустился туман. Старший инспектор Дэви поднял воротник пальто и свернул на Понд-стрит. Он шел медленно, как человек, поглощенный своими мыслями, и казалось, идет он без определенной цели, но каждый, кто хорошо его знал, сразу бы понял, что он настороже. Он подобрался, как кошка, выжидающая добычу.
Понд-стрит этим вечером была тиха. Туман, поначалу плотный, затем почти рассеялся, и вот сгустился вновь Движение на Парк-лейн было не более шумным, чем на деревенской проселочной дороге. Большинство автобусов стояло. Время от времени лишь частные автомобили решительно прокладывали себе путь сквозь туман. Старший инспектор Дэви свернул в тупик, дошел до его конца и вернулся. Он побрел, казалось, бесцельно, сначала направо, потом налево, но цель у него была. Своей кошачьей крадущейся походкой он кружил вокруг вполне определенного здания: вокруг отеля «Бертрам». Дэви внимательно оглядел все, что находилось к востоку от отеля, к западу от него, к северу и югу. Он осмотрел автомобили, стоявшие в тупике. Одна машина особенно заинтересовала инспектора, и он остановился. Поджал губы и прошептал: «А, ты снова здесь, красавица!» Затем взглянул на номер и кивнул: «Сегодня, значит, ты FAN—2266!» Наклонился, ощупал номерной знак и снова кивнул одобрительно, прошептав: «Недурно работают!»
Затем продолжил свой путь и вновь вышел на Понд-стрит, неподалеку от входа в отель «Бертрам». И опять остановился, восхищаясь стройным силуэтом еще одного гоночного автомобиля.
— А ты тоже красавец, — сказал старший инспектор Дэви, — твой номер не изменился с тех пор, как я тебя видел в последний раз. Я даже думаю, что твой номер всегда один и тот же. А это должно означать… — он задумался — Или нет? — И, взглянув туда, где должно было быть небо, пробормотал:
— А туман все гуще!
У дверей отеля швейцар то и дело взмахивал руками, стараясь согреться. Старший инспектор Дэви поздоровался с ним.
— Добрый вечер, сэр. Гнусная погода, — отозвался швейцар.
— Именно. Вряд ли кому захочется выйти наружу, если в этом нет особой необходимости.
Тут дверь толкнули изнутри, и пожилая дама вышла и в сомнениях застыла на верхней ступеньке.
— Вам такси, мэм?
— Боже, я-то хотела прогуляться!
— Я бы на вашем месте воздержался, мэм. Очень уж паршиво, туман. Да и в такси тоже нынче не слишком приятно.
— Неужто вы сможете найти для меня такси? — засомневалась дама.
— Я постараюсь. Идите-ка внутрь и погрейтесь, а я зайду за вами если что. — И убедительным тоном добавил:
— Если вам вообще стоит ехать, мэм. Я бы лично никуда сегодня не ездил.
— Боже! Вероятно, вы правы. Но меня ждут друзья в Челси. Не знаю даже… А вернуться, наверное, будет еще сложнее, а?
— Будь я на вашем месте, — заботливый Майкл Горман проявил твердость, — я бы пошел и позвонил вашим друзьям. Ничего хорошего — такой леди, как вы, оказаться на улице ночью и в тумане.
— Да, да, в самом деле вы, пожалуй, правы. И она вернулась в отель.
— За ними глаз да глаз, — Микки Горман снова повернулся к Деду. — У такой-то сумочку наверняка вырвут. Надо же, отправиться в такой темноте в Челси, или Западный Кенсингтон, или куда там ей надо.
— У вас, видимо, немалый опыт общения с пожилыми дамами? — спросил Дед.
— Верно, верно. Тут ведь для них второй дом, дай им Бог здоровья. А вы-то, сэр? Желаете такси?
— Думаете, что смогли бы сейчас поймать такси? Я ни одного не вижу… Впрочем, я их не виню.
— О, для вас я нашел бы. Тут у них за углом стоянка. И они к нам сюда заходят погреться и перекусить.
— Нет, такси мне ни к чему, — вздохнул Дед и указал большим пальцем на дверь отеля. — Мне надо в отель. Есть дело.
— Вот как. Это по поводу исчезнувшего священника?
— Нет. Его нашли.
— Нашли? Где же?
— У него было сотрясение мозга. Несчастный случай.
— Это на него похоже. Вероятно, переходил улицу не глядя.
— Вроде так и было, — сказал Дед.
Он кивнул, толкнул дверь и вошел. В холле этим вечером народу было немного. Дед увидел мисс Марпл, сидевшую у камина, а мисс Марпл увидела его. Однако она никак этого не показала. Он направился к стойке администратора. Мисс Гориндж, как обычно, разбирала бумаги. Появление Деда, как ему показалось, вызвало у нее легкое замешательство. Какое-то мимолетное движение — однако не оставшееся незамеченным.
— Вы помните меня, мисс Гориндж? Я тут был на днях.
— Да, конечно, я вас помню, инспектор. Вы что-то еще хотели узнать? Желаете видеть мистера Хамфриса?
— Нет, благодарю вас. В этом нет необходимости. Я бы хотел еще раз взглянуть в журнал регистрации.
— Да, разумеется.
Мисс Гориндж подтолкнула к нему журнал. Дед стал медленно перелистывать страницы. Мисс Гориндж могло показаться, что он ищет какую-то определенную фамилию. Но это было не так. С юных лет Дед обладал даром, который он развивал и довел до совершенства. Он запоминал адреса и фамилии с фотографической точностью и удерживал их в памяти двадцать четыре, а то и все сорок восемь часов. Он покачал головой, захлопнул книгу и протянул ее мисс Гориндж.
— Каноник Пеннифазер не заходил? — спросил он небрежно.
— Каноник Пеннифазер?
— Разве вы не знаете, что он нашелся?
— Понятия не имею. Мне никто ничего не сказал. Где?
— В одной деревушке. Как будто попал под машину. Нам об этом не сообщили. Его подобрал и выходил какой-то добрый самаритянин.
— Как я рада! В самом деле очень рада. Я беспокоилась о нем.
— Так же, как и его друзья, — сказал Дед. — Я, кстати, сейчас смотрел, не остановился ли кто-нибудь из них у вас. Архидьякон… Не помню фамилии, но вспомнил бы, если б увидел.
— Томлисон? — подсказала мисс Гориндж. — Он должен приехать на той неделе. Из Солсбери.
— Нет, не Томлисон. Но — не важно. — И Дед отошел от стойки.
В холле сегодня вечером было тихо. Аскетического вида пожилой мужчина читал машинописные страницы, время от времени делая заметки на полях мелким корявым, совершенно неразборчивым почерком и каждый раз ядовито усмехался.
Было тут несколько супружеских пар, состоящих в браке столь давно, что у них не возникало особой потребности говорить друг с другом. Слышались взволнованные голоса, обсуждавшие погоду… «Я только что звонила и умоляла Сьюзен не ехать на машине. Дорога М—1 опасна во время тумана…»
Старший инспектор Дэви все это замечал, неторопливо и как бы без особой цели вышагивая по холлу. Мисс Марпл сидела у камина и наблюдала за его приближением.
— Итак, вы все еще здесь, мисс Марпл. Я рад.
— Завтра уезжаю.
Перспектива близкого отъезда сказалась на ее позе. Она сидела выпрямившись, — как сидят в зале ожидания вокзала или аэропорта. Дед был уверен, что она уже уложила свои вещи, оставив лишь туалетные принадлежности и ночную рубашку.
— Мой двухнедельный отдых закончился, — сказала она.
— Вам было здесь хорошо, надеюсь?
Мисс Марпл ответила не сразу.
— С одной стороны — да. С другой…
— А с другой стороны — нет?
— Мне трудно объяснить…
— Не слишком ли близко вы сидите к огню? Жарковато здесь. Не хотите ли перейти — ну, скажем, вон в тот угол?
Мисс Марпл посмотрела в ту сторону, затем взглянула на старшего инспектора Дэви.
— Думаю, вы правы, — сказала она. Он подал ей руку, взял ее сумочку и книгу и усадил в том углу, на который указал.
— Вы поняли, почему я предложил вам пересесть?
— С вашей стороны было очень любезно увести меня подальше от огня. А кроме того, отсюда наш разговор никто не услышит.
— Вы что-то хотите мне сказать, мисс Марпл?
— Почему вы так думаете?
— У вас такой вид.
— Очень жаль, если это на мне написано. Я этого не хотела…
— Так в чем же дело?
— Право, не знаю, следует ли говорить. Поймите меня правильно, инспектор, я не люблю вмешиваться в чужие дела. Я против этого. Нередко имеешь самые добрые намерения, а приносишь вред… Видеть, как люди поступают неразумно и даже подвергают себя опасности… Но имеешь ли право вмешиваться? По-моему, нет.
— Вы говорите о канонике Пеннифазере?
— Каноник Пеннифазер? — изумленно переспросила мисс Марпл. — О Господи, ничего похожего… Это касается юной девушки.
— Девушки? И вы думаете, я могу чем-то помочь?
— Не знаю. Право, не знаю. Но я беспокоюсь, я очень беспокоюсь.
Дед не торопил ее. Она хочет помочь ему, а он был готов сделать все, чтобы помочь ей. Вообще говоря, его не так уж интересует то, что она собирается сказать ему. А впрочем, кто знает?..
— В газетах иной раз читаешь отчеты о судебных делах, — говорила мисс Марпл, — о молодых людях, о юных девушках, о детях, «нуждающихся в заботе и защите». Это, конечно, казенное выражение, но ведь за ним — реальная жизнь.
— По-вашему, девушка, о которой вы упомянули, нуждается в заботе и защите? Она что же, совершенно одинока?
— Ах нет. Совсем не одинока. Со стороны выглядит так, будто она хорошо защищена и о ней прекрасно заботятся.
— Интересно, — сказал Дед.
— Она останавливалась в этом отеле с некой миссис Карпентер. Я посмотрела в книге, кто она. Ее зовут Эльвира Блейк.
Дед бросил на мисс Марпл заинтересованный взгляд.
— Хорошенькая девушка. Очень молодая и вполне, я бы сказала, защищенная. Ее опекун — полковник Ласком, очень достойный человек. Обаятельный. Пожилой, разумеется, и, боюсь, такая невинность…
— Невинность? Чья? Опекуна или девушки?
— Я имею в виду опекуна. Насчет девушки — не знаю. Но, по-моему, она в опасности. Я случайно встретила ее в парке Бэттерси. Она была в кафе с молодым человеком…
— Ax вот в чем дело! — сказал Дед. — Неподходящий молодой человек? Битник или?..
— Очень красивый, — сказала мисс Марпл, — не слишком молодой. Не меньше тридцати, и это тот мужской тип, который чрезвычайно привлекает женщин. Но лицо его — плохое лицо. Жестокое, ястребиное, хищное.
— Ну, быть может, он не так плох, как кажется, — предположил Дед.
— Думаю, что он еще хуже, чем кажется. Убеждена в этом. Он водит большой гоночный автомобиль. Дед глянул на нее.
— Гоночный автомобиль? А на номер вы не обратили внимание?
— Обратила. FAN—2266. Я запомнила потому, что у меня была кузина, которая заикалась…
Дед был озадачен.
— Вы знаете, кто он? — спросила мисс Марпл.
— Представьте себе, знаю, — сказал Дед. — Наполовину француз, наполовину поляк. Известный гонщик. Был чемпионом мира. Зовут его Ладислав Малиновский. Кое в чем насчет него вы совершенно правы. У него очень скверная репутация в отношении женщин. Он, конечно, в приятели к молодым девушкам не годится. Но тут трудно что-либо предпринять. Ведь видится она с ним тайно?
— Несомненно, — сказала мисс Марпл — Вы не пробовали говорить с ее опекуном?
— Я его не знаю. Встречалась с ним всего раз у наших общих друзей. Не хотелось бы выступать перед ним в роли сплетницы. Я подумала: а быть может, вы могли бы что-то сделать?
— Попробовать можно, — сказал Дед. — Между прочим, вам будет приятно узнать, что ваш друг каноник Пеннифазер нашелся.
— Что вы говорите! — оживилась мисс Марпл. — Где?
— В местечке, которое называется Милтон-Сент-Джонс.
— Странно! Что ему там делать? Сам-то он это как объясняет?
— По-видимому, — с ударением произнес Дед, — произошел несчастный случай. Его сбил автомобиль. Сотрясение мозга.
— Ах вот как! Он что-нибудь помнит?!
— Он утверждает, — старший инспектор выделил голосом и это слово, — что не помнит ничего.
— Поразительно!
— Он помнит лишь, как ехал в такси в Кенсингтонский аэропорт.
— Что ж, такое случается при сотрясении мозга… Но хоть что-то он сказал?
— Пробормотал что-то насчет стен иерихонских…
— Вот как! Позвольте! Помнится, была такая пьеса…
— А всю эту неделю в кинотеатре «Гомон» шел фильм «Иерихонские стены»[44] с Ольгой Рэдбурн и Бартом Левинном, — сказал Дед.
Мисс Марпл как-то странно поглядела на него.
— И значит, он мог пойти в этот кинотеатр на Кромвель-роуд, — продолжал старший инспектор, — а оттуда направился в отель, — сеанс кончается где-то около одиннадцати, но если так, значит, он явился сюда до полуночи и кто-то должен был его видеть.
— Сел не в тот автобус, — предположила мисс Марпл.
— Допустим, он явился сюда после полуночи. Тогда он мог подняться в свой номер никем не замеченным. Но если так, что же произошло потом и почему ему вздумалось вновь выйти в три часа утра?
Мисс Марпл старалась найти подходящие слова.
— Пожалуй, единственное, что мне приходит в голову… Ой!
Она вздрогнула: с улицы раздался звук, похожий на выстрел.
— Выхлопная труба, — успокоил ее Дед.
— Простите, старший инспектор… Я сегодня весь день почему-то ужасно нервничаю… Бывает такое чувство, что…
— …Что-то должно случиться? Не думаю, что вам стоит беспокоиться.
— Никогда не любила туман!
— Я хотел вам сказать, что вы мне очень помогли. Те мелочи, на которые вы обратили внимание, когда все вместе, на самом деле не такие уж и мелочи…
— Значит, в отеле что-то неладно?
— Здесь все неладно.
Мисс Марпл вздохнула:
— Поначалу мне здесь пришлось по душе, будто ничего не переменилось и я перенеслась в прошлое, в ту часть прошлого, где было так прекрасно… — Она умолкла. — Но это, конечно, совсем не так. Я уже знаю, да и всегда знала, что пути назад нет, никто не должен и пытаться идти назад, суть жизни — в движении вперед. Жизнь — это словно улица с односторонним движением, правда?
— Что-то в этом духе, — согласился Дед.
— Помнится, — мисс Марпл пришлось несколько отклониться от непосредственного предмета разговора, — я была в Париже с матерью и бабушкой, и мы пошли на чай в «Отель Элизе». И бабушка оглянулась вокруг и говорит:
«Клара, по-моему, я тут единственная в капоре[45]». Так оно и было. Когда она вернулась домой, то собрала все капоры и мантильи[46], отделанные стеклярусом[47], и отправила…
— На благотворительную распродажу? — участливо подсказал Дед.
— О, что вы! Там они уже были никому не нужны. Она отправила их в театр, и там все им страшно обрадовались. Но позвольте… — Мисс Марпл решила вернуться к основной теме. — О чем я говорила?
— Об этом месте.
— Да. И вот этот отель… Казалось, все как должно, но это не так. Тут перемешаны люди настоящие и ненастоящие. И не всегда возможно их различить…
— Кого вы имеете в виду под ненастоящими?
— Есть тут военные в отставке, но есть и такие, которые кажутся военными, но в армии никогда не служили. И духовные лица, которые никогда не совершали требы[48]. И адмиралы, никогда не служившие на флоте. Моя приятельница Селина Хейзи… Поначалу меня забавляло ее стремление отыскивать среди постояльцев отеля знакомых и часто попадать впросак. Слишком часто. И это навело меня на размышления. Вот даже Роуз, горничная, такая славная, но и она, по-моему, ненастоящая.
— Бывшая актриса, если вас это интересует. Хорошая актриса. Но здесь ей платят куда больше того, что она смогла бы заработать на сцене.
— Нужна как деталь мизансцены. А быть может, за этим стоит и что-то посерьезнее.
— Но что?
— Я так рада, что уезжаю! Пока еще ничего не случилось…
— А что, по-вашему, может случится?
— Какое-то зло, — ответила мисс Марпл.
— Ну, зло — это слишком сильно сказано.
— Думаете, я драматизирую? Но у меня есть опыт! Мне случалось — и часто — иметь дело с убийством!
— Убийством? — Старший инспектор Дэви покачал головой. — Нет, это вряд ли. Просто будет аккуратненькая облава на очень неглупых преступников…
— Это разные вещи. Убийство — стремление убить — это совсем иное. Это — как бы получше выразиться — вызов Богу.
Он посмотрел на нее и покачал головой:
— Никакого убийства не будет.
Звук выстрела, куда более громкий, чем предыдущий, донесся с улицы. За ним последовал женский крик и новый выстрел.
Старший инспектор Дэви вскочил на ноги с быстротой, удивительной для его телосложения. В считанные секунды он миновал вращающуюся дверь и очутился на улице.
В криках, пронзавших туман, слышался ужас. Дэви видел смутные очертания женской фигуры, прислонившейся к ограде. В несколько прыжков он оказался рядом. На женщине было длинное меховое манто, ее светлые волосы спадали на плечи. На секунду ему показалось, что он знает, кто это, но нет, перед ним была юная хрупкая девушка. На тротуаре у ее ног лежало распростертое тело человека в форме. Главный инспектор Дэви узнал его. Это был Майкл Горман.
Когда Дэви приблизился к девушке, та прижалась к нему, вся дрожа и бессвязно лепеча:
— Кто-то хотел убить меня… Кто-то… Если б не он. — Она указала на неподвижное тело у своих ног. — Он оттолкнул меня и заслонил, и тогда второй выстрел.., и он упал… Он спас мне жизнь… Он ранен, кажется, он тяжело ранен…
Старший инспектор Дэви встал на одно колено. Засветил фонарь. Рослый ирландец погиб, как солдат. На левой стороне его рубашки темнело пятно, расплывающееся по мере того, как кровь просачивалась сквозь материю. Дэви приподнял ему веко, пощупал пульс. Затем встал на ноги.
— Все кончено! — сказал он.
— Он умер? — пронзительно вскрикнула девушка. — Нет, нет! Он не мог умереть!
— Кто стрелял в вас?
— Не знаю. Я оставила свою машину за углом и пошла вдоль ограды в «Бертрам». Внезапно раздался выстрел, пуля просвистела буквально у моего уха, и тогда он, швейцар из «Бертрама», помчался ко мне, оттолкнул меня, заслонил собою, и тут — второй выстрел… Я думаю — думаю, что тот, кто стрелял, прятался вон там…
Старший инспектор взглянул в указанном направлении. С той стороны отеля «Бертрам» был старомодный цветник, находившийся ниже уровня мостовой, с калиткой, куда вели несколько ступенек. Поскольку на этот участок выходили лишь помещения складов, людей там почти никогда не бывало. Спрятаться там было нетрудно.
— Вы его не видели?
— Как следует — нет. Он промчался мимо как тень. Туман!
Дэви кивнул. Девушка стала истерически всхлипывать:
— Но кто, кто хотел убить меня? Почему меня хотели убить? Это уже во второй раз…
Одной рукой поддерживая девушку, другой Дэви стал шарить в кармане. Пронзительный полицейский свисток прорезал туман.
В холле отеля «Бертрам» мисс Гориндж резко выпрямилась за своей стойкой. Один или два постояльца устремили взгляд на дверь. Лишь старые и глухие никак не реагировали.
Генри, принесший кому-то из клиентов рюмку бренди, замер, не успев поставить ее на столик.
Мисс Марпл выпрямилась в кресле, вцепившись в подлокотники.
— Авария, — веско изрек отставной адмирал. — Наверняка две машины столкнулись в тумане.
Входящую дверь толкнули снаружи, и появился полицейский, показавшийся всем огромным. Он поддерживал девушку в светлом меховом манто. Она едва брела. Полицейский озирался с некоторым смущением, ожидая помощи. Из-за стойки поднялась мисс Гориндж, готовая прийти на выручку. Но в это время спустился лифт. Из него вышла высокого роста женщина, и тогда девушка, стряхнув с себя поддерживающую ее руку полицейского, неистово рванулась через весь холл к ней.
— Мама! — закричала она. — Мама, мама! — и, всхлипывая, упала в объятия Бесс Седжвик.
