Глава 8
На сцену выходит мисс Марпл
Креддок положил на стол начальника отпечатанный на машинке текст свидетельских показаний. Тот держал в руках телеграмму, только что полученную от швейцарской полиции.
— Выходит, в полиции он был на заметке, — сказал Райдсдейл. — Впрочем, я так и думал.
— Да, сэр.
— Драгоценности… мм… да… махинации с бухгалтерскими книгами… чеками… Настоящий проходимец.
— Совершенно верно, сэр, мелкий жулик.
— Вот-вот. Но малое влечет за собой и большое.
— Будем надеяться, сэр.
Начальник полиции поднял глаза.
— Вы чем-то обеспокоены, Креддок?
— Да, сэр.
— Чем же? Все ведь ясно как Божий день. Или нет? Ну-ка посмотрим, что нам расскажут свидетели.
Он придвинул к себе рапорт и начал быстро читать.
— Как обычно — масса несовпадений, противоречий. Воспоминания разных людей о стрессовой ситуации всегда разные. Но в целом картина ясная.
— Знаю, сэр, однако она не совсем ясная. Хотите, скажу больше? Она неверная.
— Ладно, обратимся к фактам. Руди Шерц садится в автобус, отправляющийся из Меденхэма в Чиппинг-Клеорн, и прибывает туда в шесть часов. Его запомнили кондуктор и два пассажира. От автобусной остановки он идет пешком по направлению к Литтл-Педдоксу. Без труда проникает в дом, вероятно, с парадного входа. У него пистолет, из которого он делает два выстрела, одна из пуль слегка задела мисс Блеклок, затем третьим выстрелом он убивает себя. За недостаточностью улик мы не можем сказать, сделал он это намеренно или случайно. Согласен, мотивы его поведения кажутся малоубедительными. Но в общем-то мы с вами не призваны отвечать на вопрос «почему?». Коллегия присяжных решит, признать это самоубийством или расценить как несчастный случай. Но каким бы ни было их заключение, нам это безразлично. Мы в любом случае можем поставить точку.
— То есть схватиться за соломинку полковника Истербрука, за эту его психологию, — мрачно сказал Креддок. Райдсдейл улыбнулся.
— Но, в конце концов, у полковника, наверное, богатый опыт. Правда, меня тошнит от модных ученых словечек, однако нельзя же совсем сбрасывать психологию со счетов.
— И все-таки я чувствую, что картина неверная, сэр.
— У вас есть основания полагать, что кто-то из Чиппинг-Клеорна лжет?
— Мне кажется, иностранка знает больше, чем говорит, — чуть помявшись, сказал Креддок. — Хотя, возможно, у меня против нее предубеждение.
— Вы думаете, она действовала с ним заодно? Впустила его в дом? Подговорила?
— Вполне вероятно. Но тогда надо исходить из того, что в доме есть какие-то ценности: деньги или украшения. А похоже, это не так. Мисс Блеклок, во всяком случае, это решительно отрицала. И остальные тоже. Остается предположить, что в доме были ценности, о которых никто не знал.
— Сюжет для бестселлера.
— Сомасен, это смешно, сэр. И последнее: мисс Баннер почему-то уверена, что Шерц пытался убить именно мисс Блеклок.
— Ну, из того, что вы о ней рассказывали, и из ее собственных показании похоже, что мисс Баннер.
— Согласен, сэр, — быстро вставил Креддок, — она ненадежный свидетель. Чрезвычайно внушаема. Ей можно вбить в голову любую чепуху… но интересно, что как раз это ее собственные домыслы, не чьи-нибудь, а ее собственные. Остальные с ней не согласны. Она впервые в жизни поплыла против течения.
— А с какой стати Руди Шерцу понадобилось убивать мисс Блеклок?
— В том-то и дело, что не знаю. И мисс Блеклок тоже не знает… или она куда более искусная лгунья, чем кажется на первый взгляд. И никто не знает. Так что, вероятно, это не правда.
Он вздохнул.
— Не унывайте, Креддок, — сказал начальник полиции. — Приглашаю вас пообедать с сэром Генри и со мной. Лучшие блюда, которые может предложить отель «Спа» в Меденхэм-Уэллсе.
— Спасибо, сэр. — Креддок слегка удивился.
— Видите ли, мы получили письмо… — Райдсдейл осекся, потому что в комнату вошел сэр Генри Клитеринг. — А вот и вы, Генри.
Держась на этот раз неофициально, сэр Генри сказал:
— Привет, Дермут.
— У меня для вас кое-что есть, Генри, — сказал начальник полиции.
— Что же?
— Письмецо от одной настырной старушки. Она в «Ройял Спа». Считает, что может помочь нам в чиппинг-клеорнском деле.
— Ага, что я вам говорил? Старые ведьмочки! — победоносно изрек сэр Генри. — Эти зоркие кошечки все видят и все слышат. И наперекор старинной притче любят позлословить.
Райдсдейл посмотрел на письмо.
— Почерк как у моей бабушки, — пожаловался он. — Пишет будто курица лапой да еще подчеркивает через каждые два слова. Значит, так, сначала очень длинно и нудно о том, что она надеется, что отнимет не очень много нашего драгоценного времени, и что, возможно, ее наблюдения окажутся полезными, и т.д. и т.п. Как бишь ее?.. Джейн Мерпл… нет, Марпл, Джейн Марпл.
— Разрази меня гром! — воскликнул сэр Генри. — Неужто она? Джордж, это же она, моя единственная и неповторимая старушка! Лучшая из всех самых настырных старушек на свете. А почему она очутилась в Меденхэм-Уэллсе вместо того, чтобы мирно поживать у себя дома в Сент-Мэри-Мид? И главное, поспела вовремя, как раз чтобы ввязаться в расследование! Убийство объявлено — на поживу и на потеху мисс Марпл!
— Что ж, Генри, — язвительно произнес Райдсдейл, — рад буду увидеть эталон сыщика. Отправимся на ленч в «Ройял Спа», там и встретимся с вашей дамой. Креддок, правда, смотрит на свидание весьма скептически.
— Отнюдь, — возразил из вежливости Креддок. Но про себя подумал, что порой его крестный отец заходит в своем энтузиазме уж слишком далеко.
Мисс Марпл была почти такой, какой ее себе представлял Креддок, правда, куда более беззлобной и гораздо старше. Она выглядела очень дряхлой. Волосы ее были белы как снег, румяное лицо иссечено морщинами, а взгляд голубых глаз был кротким и невинным. Мисс Марпл куталась в шерстяную ажурную шаль и вязала. Как потом оказалось — детскую косыночку.
При виде сэра Генри она пришла в неописуемый восторг, а когда ее представили начальнику полиции и инспектору Креддоку, страшно смутилась.
— Ну, сэр Генри, вот так встреча… Сколько лет, сколько зим! Да, совсем ревматизм меня замучил. Особенно в последнее время. Конечно, я не смогла бы себе позволить поселиться в таком роскошном отеле, цены здесь фантастические, но Реймонд, мой племянник Реймонд Уэст, может, вы о нем слышали…
— Это имя знает каждый.
— Да, его книжки пользуются большой популярностью. Последнюю даже отметило книжное общество. Она самая жуткая из всех, но, наверное, такие частенько и хвалят, да? Так вот милый мальчик настоял на оплате всех моих расходов… А его очаровательная жена тоже делает себе имя, она художница. Рисует в основном кувшины с увядшими цветами и гребни со сломанными зубцами. Я не решаюсь ей признаться, но я лично до сих пор обожаю Блера Лейтона[12] и Альму Тадему[13]. Впрочем, я заболталась… Надо же, сам начальник полиции пожаловал сюда! Вот уж не ожидала… Боюсь, я отнимаю у вас время…
«Старушка в полном маразме», — с неприязнью подумал инспектор Креддок.
— Пойдемте в комнату к управляющему, — сказал Райдсдейл. — Там нам будет удобнее разговаривать.
Закутавшись в свою шаль и подобрав спицы, мисс Марпл взволнованно засеменила за ними в приемную мистера Роулендсона.
— Итак, мисс Марпл, что вы можете нам рассказать? — спросил шеф полиции.
Мисс Марпл подошла к сути дела неожиданно быстро.
— Чек, — только и сказала она. — Он его подправил.
— Он?
— Молодой человек, сидевший за конторкой, тот, что вроде бы инсценировал налет и застрелился.
— Вы говорите, он подделал чек?
Мисс Марпл кивнула.
— Вот, посмотрите. — Она вытащила чек из сумки и положила на стол. — Сегодня утром его вместе с остальными прислали мне из банка. Можете убедиться сами: было семь фунтов, а он сделал семнадцать. Поставил единичку и дописал «надцать». А для надежности поставил кляксочку на мягкий знак и смазал все слово. Мастерская работа, ничего не скажешь! Думаю, у него была достаточная практика. И чернила те же самые — я выписывала чек прямо за банковской конторкой. Должно быть, он частенько проделывал это и раньше, как вы считаете?
— Но на сей раз не на того нарвался, — заметил сэр Генри.
Мисс Марпл еще раз кивнула.
— Да. Боюсь, на сей раз он не очень преуспел бы на преступной стезе. Я была совершенно неподходящей кандидатурой. Молодая деловая замужняя женщина или влюбленная девушка — те выписывают чеки на самые разные суммы и никогда не проверяют чековые книжки. Но старуха, считающая каждый пенни, старуха со своими закоренелыми привычками совершенно иное. Я никогда не выписываю чеков на семнадцать футов. Двадцать — это круглая цифра, я откладываю двадцать футов на прислугу и книги. А на карманные расходы обычно отвожу семь. Раньше было пять, но с тех пор цены так подскочили!
— А не напомнил ли он вам кого-нибудь? — подсказал сэр Генри, и в глазах его мелькнул озорной огонек. Мисс Марпл улыбнулась и покачала головой.
— Ах, какой вы проказник, сэр Генри! Ну, конечно же Фреда Тайлера из рыбной лавки. Он всегда приписывал лишний шиллинг. А поскольку рыбы мы едим много и счета бывали довольно длинные, почти никто никогда их не проверял, и он каждый раз клал в карман по десять шиллингов; не так уж много, но вполне достаточно, чтобы купить несколько галстуков и сводить в кино Джесси Спрегг, продавщицу из драпировочной мастерской. Эти молодчики так и норовят урвать везде, где только можно!.. Так вот, в первую же неделю моего пребывания здесь я обнаружила ошибку в счете. Я указала на нее молодому человеку, он рассыпался в извинениях и, похоже, очень расстроился; но про себя я подумала: «Жуликоватые у тебя глаза, мой милый». Для меня жуликоватые глаза, — пояснила мисс Марпл, это когда человек смотрит прямо на тебя и даже не моргнет.
Креддок одобрительно кивнул, вспомнив отъявленного мошенника Джимми Келли, которого он недавно засадил за решетку.
— Поведение Руди Шерца было подозрительным во всех отношениях, — сказал Райдсдейл. — Мы выяснили, что он стоял на учете в швейцарской полиции.
— Значит, на родине ему пришлось туго, и он по фальшивым документам приехал сюда? — спросила мисс Марпл.
— Именно так, — подтвердил Райдсдейл.
— Его часто видели с рыжей официанткой из гриль-бара, — сказала мисс Марпл. — К счастью, как мне кажется, ее сердце не разбито. Ей просто хотелось чего-нибудь новенького, а он имел обыкновение дарить ей цветы и шоколадки, чего редко дождешься от английских парней… Она рассказала вам все, что знала? — спросила мисс Марпл, неожиданно повернувшись к Креддоку. — Или не совсем все?
— Полной уверенности у меня нет, — осторожно молвил Креддок.
— Думаю, тут все уладится, — сказала мисс Марпл. — Она очень встревожена. Сегодня утром принесла мне вместо селедки лососину и забыла поставить молочник. А ведь она отличная официантка. Да, она встревожена. Но надеюсь, — и простодушные голубые глазки мисс Марпл с чисто женским восхищением окинули ладную фигуру и красивое лицо инспектора Креддока, — надеюсь, вы сможете убедить ее, и она расскажет все, что знает.
Инспектор покраснел, а сэр Генри одобрительно хмыкнул.
— Это может иметь очень большое значение, — сказала мисс Марпл, — вдруг он открыл ей, кто это был?
Райдсдейл удивленно воззрился на старушку.
— Как кто?
— О, я так плохо выражаю свои мысли! Я хочу сказать, кто его подбил на это.
— Неужели вы считаете, что его подговорили?
Мисс Марпл сделала большие глаза.
— Разумеется. Ведь что мы имеем? Смазливого юношу, который норовит урвать помаленьку то тут, то там, подделывает чеки на небольшие суммы… может быть, крадет мелкие драгоценности, если их оставят без присмотра, или берет понемножку хозяйские деньги из кассы. Ему хватает на карманные расходы, на одежду и на девушек. И чтобы такой молодец среди овец вломился в дом, держал в страхе всю честную компанию и вдобавок в кого-то выстрелил! Да никогда в жизни! Не тот он был человек. Это нелепо.
У Креддока резко перехватило дыхание. То же самое говорила Летиция Блеклок. И жена викария. Нелеп о… И вот теперь «настырная старушка» сэра Генри повторила это же самое слово, и в голосе ее звучала твердая уверенность.
— Тогда, может, вы расскажете нам, мисс Марпл, неожиданно резко произнес он, — что же на самом деле произошло?
Она удивленно повернулась к инспектору.
— Откуда же мне знать? Было сообщение в газете, но из него мало что почерпнешь. Конечно, можно строить догадки, но ведь это не достоверные факты.
— Джордж, — обратился сэр Генри к Райдсдейлу, — если мы дадим мисс Марпл почитать показания свидетелей из Чиппинг-Клеорна, это будет против правил?
— Да, против, — сказал Райдсдейл, — но если бы я соблюдал правила, то вряд ли бы чего в этой жизни добился. Пусть прочтет. Любопытно, что вы скажете, мисс Марпл.
Старушка не находила себе места от смущения.
— Боюсь, вы зря доверяете сэру Генри. Он слишком добр ко мне и переоценивает мои скромные возможности. На самом деле у меня нет никаких талантов, совершенно никаких… кроме, может быть, определенного знания человеческой натуры. Я нахожу, что люди склонны к излишней доверчивости. А вот я, увы, имею склонность верить в наихудшее. Это неприятное свойство характера, но оно часто оказывалось полезным.
— Прочтите, — сказал Райдсдейл, пододвигая к ней листы с машинописным текстом. — Это не займет много времени. Помимо всего прочего, свидетели — люди вашего круга… Может, вы припомните кого-то из своих знакомых со схожими чертами. И вам удастся заметить что-нибудь этакое… Что ускользнуло от нас. Дело вот-вот будет закрыто. Давайте ж послушаем мнение человека со свежим взглядом, непрофессионала… Перед тем… как ставить точку. Не скрою: наш Креддок не удовлетворен исходом дела. Как и вы, он говорит, что это нелепо.
Пока мисс Марпл читала, все молчали. Наконец она отложила записи в сторону.
— Очень интересно, — вздохнув, начала она. — Как все видят все по-разному, разные вещи люди говорят… и по-разному думают. Что именно они видят… или думают, что видят. Да, очень сложно, ведь почти все ужасно банально, а если что-нибудь небанально, то очень трудно выявить — что именно… это как иголка в стоге сена.
Креддок испытал разочарование. А ведь в первый момент ему показалось, что сэр Генри прав насчет своей смешной старушенции. Она могла бы что-нибудь подметить, старики часто очень проницательны. Ему, например, никогда не удавалось ничего скрыть от старой тетки Эммы. В конце концов, она призналась, что, когда он собирается соврать, у него начинает дергаться нос. Однако мисс Марпл способна лишь на мелкие тривиальные обобщения… Он почувствовал раздражение и довольно резко сказал:
— Но факты остаются фактами. Несмотря на разнобой в деталях, свидетели в основном твердят одно и то же. Они видели человека в маске, он держал пистолет и фонарик, открыл дверь, приказал им поднять руки вверх, и, как бы они ни передавали его слова: «Руки вверх» или «Кошелек или жизнь» — в зависимости от того, какая фраза ассоциируется у них с налетом, — они его видели, и это самое главное.
— Но ведь, — мягко возразила мисс Марпл, — на самом деле они не могли… они ничего не могли увидеть.
У Креддока перехватило дыхание. Прямо в яблочко! Значит, все-таки у нее действительно острый глаз! Ведь он испытывал ее, но она не попалась на эту удочку. Факты пока что оставались фактами, а случившееся случившимся, но мисс Марпл, вслед за Креддоком, поняла, что люди, видевшие грабителя в маске, на самом деле видеть его не могли.
— Если я правильно себе представляю, — щеки мисс Марпл зарумянились, а глаза заблестели и стали довольными, как у ребенка, — света не было ни в холле, ни на лестничной площадке?
— Не было, — сказал Креддок.
— В таком случае, если человек стоял в дверях и направлял яркий свет на людей в комнате, никто ничего не мог видеть, кроме этого света, так?
— Так. Я проверял.
— Значит, если они уверяют, что видели мужчину в маске, то невольно пересказывают то, что они увидели уже после, когда зажегся свет в доме? А это лишний раз подтверждает предположение о том, что Руди Шерц был, так сказать, «лицом подставным».
На лице Райдсдейла отразилось столь сильное изумление, что она покраснела еще больше.
— Наверное, я неудачно выразилась, — пробормотала мисс Марпл. — Я плохо знаю американизмы, и они так быстро меняются. Я выискала это словечко у мистера Хэммета[14], мой племянник говорил, что это один из самых жестких нынешних писателей. Но если я правильно понимаю, так говорят про человека, обвиняемого в преступлении, которое на самом деле совершил кто-то другой. Мне кажется, Руди Шерц оказался именно таким человеком. Он был глуповат, но весьма корысюлюбив и, вероятно, необычайно легковерен.
Райдсдейл спросил, терпеливо улыбаясь:
— Уж не считаете ли вы, что кто-то подучил ею устроить пальбу в комнате, битком набитой людьми?
— Я думаю, ему сказали, что это шутка, — ответила мисс Марпл. — И конечно, хорошо заплатили. За то, что он поместит объявление в газете, разузнает расположение комнат, а потом в назначенный час явится туда, наденет маску и черный плащ, распахнет дверь, взмахнет фонариком и крикнет: «Руки вверх!»
— И выстрелит?
— О нет, нет! — замотала головой мисс Марпл. — У него и пистолета-то не было!
— Но все говорят… — начал было Райдсдейл и осекся.
— Вот именно, — сказала мисс Марпл. — На самом же деле пистолета в его руках никто не видел. И не мог увидеть. А мне кажется, его и не было. Думаю, после того, как он скомандовал: «Руки вверх!», кто-то другой бесшумно подошел к нему в темноте и выстрелил дважды через его плечо. Руди до смерти перепугался, обернулся, и тогда тот, другой, застрелил его и бросил пистолет рядом с ним.
Все трое полицейских теперь не сводили с нее глаз. Сэр Генри мягко заметил:
— Это лишь одна из возможных версий.
— Но кто сей мистер Икс, подошедший в темноте? — спросил начальник полиции. Мисс Марпл кашлянула.
— Вы должны выяснить у мисс Блеклок, кто хотел убить ее.
«Один-ноль в пользу Доры Баннер, — подумал Креддок. — Вечное состязание интуиции и интеллекта».
— Стало быть, вы считаете, что это преднамеренное покушение на мисс Блеклок? — спросил Райдсдейл.
— По всей видимости, да, — сказала мисс Марпл. — Хотя есть кое-какая загвоздка… Но сейчас меня прежде всего интересует, не проговорился ли он кому-нибудь об этом «розыгрыше». Тот, кто договаривался с Руди Шерцем, несомненно старался заставить его держать язык за зубами, и если Шерц все-таки проговорился, то только этой девушке, Мирне Хэррис. Ей он вполне мог намекнуть, кто сделал ему столь нетривиальное предложение — Я сейчас же с ней побеседую, — сказал, поднимаясь, Креддок.
Мисс Марпл кивнула.
— Сделайте милость, инспектор. После этой беседы у меня станет легче на душе. Ведь когда она расскажет вам все, что знает, она будет в гораздо большей безопасности.
— В безопасности?.. Ах да, понимаю…
Креддок вышел из комнаты. Начальник полиции сказал вежливо, но с явным сомнением:
— Что ж, мисс Марпл, вы действительно заставили нас призадуматься.
— Простите меня, пожалуйста, простите. Как мило с вашей стороны, что вы не в претензии. Но понимаете, мама у меня такая… по каждому пустяку нервничает. А выглядело, будто я пособница преступления, Боже, слова-то какие. — Мирна Хэррис тараторила без передышки. Я — хочу сказать: я боялась, что вы мне не поверите. Но я действительно думала, что это шутка!
Инспектор Креддок еще раз повторил заверения, благодаря которым ему удалось сломить сопротивление Мирны.
— Я все скажу. Но вы обещаете меня не привлекать, если можно? Из-за мамы. Все началось, когда Руди отменил свидание. Мы собирались в кино, а он сказал, что не может, и поэтому я говорила с ним очень сухо, ведь, в конце концов, это была его идея, и мне совсем не улыбается, чтобы меня динамили иностранцы. А он сказал: я не виноват. А я: знаю я твою песенку. А он: вот уж будет потеха… и что он внакладе не останется, и вообще, как мне понравятся часики в подарок? А я сказала: что значит «потеха»? А он сказал: ты никому не говори, но тут в одном месте будет вечеринка и мне надо изобразить налетчика. И показал, какое объявление он поместил в газете — просто умора! Вообще он говорил довольно презрительно. Сказал, что это детские шуточки, но вообще-то все это очень в духе англичан. Они никогда по-настоящему не взрослеют. А я, конечно, сказала: с какой стати ты так о нас отзываешься?.. И мы немножко поцапались, но после помирились. Только вы, сэр, можете меня понять! Когда я прочитала о налете и узнала, что дело вовсе нешуточное, что Руди кого-то застрелил, а потом наложил на себя руки… Боже, я не знала, что делать. И подумала: если скажу, что мне были известны его планы, то все решат, что я и в остальном участвовала. Но ведь действительно, когда он мне рассказывал, это казалось шуткой. Он тоже так думал, могу поклясться. А я даже не знала, что у него есть пистолет. Он ничего не говорил о пистолете.
— А что он сказал: кто придумал такую забаву? — спросил Креддок.
Но его надежды не оправдались.
— Он ничего не говорил о том, кто предложил ему это сделать. Небось никого и не было. Сам все придумал.
— И он не назвал ничьего имени? Может, хотя бы намекнул, кто это: мужчина или женщина?
— Нет, Руди сказал только, что будет жуткий сюрприз. «То-то будет потеха — полюбоваться на их физиономии». Так он сказал.
«Недолго же он потешался, бедняга», — подумал Креддок.
— Это только чисто умозрительное предположение, — сказал Райдсдейл, когда они возвращались в Меденхэм. — Оно абсолютно ничем не подтверждается. Может, отбросим его как досужие домыслы старой девы?
— Я бы не стал этого делать, сэр.
— Но где доказательства? Некий таинственный Икс внезапно появляется в темноте за спиной этого молодчика. Откуда он взялся? Кто он? Где он был до того?
— Он мог пройти через черный ход, — сказал Креддок, — как прошел сам Шерц. Или, — произнес инспектор с расстановкой, — выйти из кухни.
— Вы хотите сказать, она могла выйти из кухни?
— Да, сэр, не исключено. Мне эта беженка не внушает доверия. Очень уж она мерзкая. Все ее вопли, истерики могут быть чистым притворством. Она могла обработать парня, в нужный момент впустить его в дом, все обстряпать, застрелить его и примчаться обратно на кухню.
А там она схватила приборы и начала тереть их замшей, а затем принялась ломать комедию с воплями.
— Против всего этого один-единственный факт: мистер… как бишь его… ну да, Эдмунд Светтенхэм сказал, что ключ торчал в замке с наружной стороны, и он повернул его, чтобы ее выпустить. Может, в той половине дома есть еще какая-нибудь дверь?
— Да, к черному ходу и в кухню, прямо под лестницей, но там недели три тому назад сломалась ручка и до сих пор ее не соизволили починить. А со сломанной ручкой дверь открыть невозможно. Так мне сказали, и это похоже на правду. Соединительный штырь и ручки — и наружняя, и внутренняя — лежали на полочке в холле, за дверью, на них был толстый слой пыли. Впрочем, профессионал сумел бы открыть и эту дверь — без всяких ручек.
— Посмотри-ка, что у нас есть на эту иностранку. В порядке ли у нее документы. Но вообще, сдается мне, что все как-то слишком уж надуманно.
Начальник полиции снова испытующе взглянул на подчиненного. Креддок спокойно ответил:
— Знаю, сэр, и, разумеется, если вы считаете, что дело пора закрывать, мы его закроем. Но я был бы вам очень обязан, если бы смог поработать над ним еще немного.
К вящему его удивлению, шеф одобрительно произнес:
— А вы молодчина, Креддок!
— Надо проверить пистолет. Вполне возможно, что мисс Марпл права, и он не принадлежал Шерцу. Тем более что никто не может определенно сказать: был у Шерца пистолет или нет.
— Он германского производства.
— Знаю, сэр. Но в Англии сейчас полно иностранных пистолетов. Все американцы привозили с войны трофейное оружие, англичане от них тоже не отставали. Это нам ничего не дает.
— Справедливо. Какие еще соображения?
— Должен существовать мотив преступления. Если версия мисс Марпл хоть в чем-то верна, значит, происшедшее в пятницу не было ни шуткой, ни обычным налетом. Кто-то пытался убить мисс Блекло к. Возникает вопрос: «Почему?» И сдается мне, что если кто и может ответить на сей вопрос, то только сама мисс Блеклок.
— Как я понял, она весьма прохладно восприняла эту идею?
— Да, весьма прохладно, когда в покушении обвинили Руди Шерца. И была совершенно права. Но теперь дело другое, сэр.
— Почему?
— Убийца может попытаться еще раз.
— Что безусловно подтвердило бы правильность версии мисс Марпл, — сухо сказал Райдсдейл. — Кстати, вы бы позаботились о ней.
— О мисс Марпл? А в чем дело?
— По-моему, она намерена поселиться в Чиппинг-Клеорне у викария и дважды в неделю ездить в Меденхэм-Уэллс на лечение. Похоже, миссис… как бишь ее… в общем, жена викария — дочь старой подруги мисс Марпл. У нашей старушенции прямо-таки спортивный азарт и хватка. Наверно, у нее не так уж много треволнений, и она не прочь пощекотать себе нервишки, расследуя убийство… которое, может быть, все же имело место.
— Мне бы не хотелось, чтобы она туда приезжала, нахмурившись сказал Креддок.
— Будет путаться под ногами?
— Не в этом дело, сэр. Мисс Марпл — милая старушка. Не хотелось бы, чтобы с ней что-нибудь стряслось… разумеется, если предположить, что в нашей новой версии все же есть доля истины.
