Глава 9
По поводу двери
— Извините, что снова беспокою вас, мисс Блеклок…
— О, полно! Раз следствие затянулось еще на неделю, значит, вы надеетесь получить еще какие-то сведения?
Инспектор Креддок кивнул.
— Руди Шерц не был сыном владельца отеля «Альпы» в Монтре. Свою карьеру он начал с санитара в Бернской больнице. Именно тогда у многих пациентов стали пропадать мелкие драгоценности. Потом он работал поя другим именем официантом на одном из небольших зимних курортов. Занимался подделкой счетов, в дубликате указывал услуги, которых не числилось в самих счетах. Разницу, естественно, прикарманивал. После он работал в универмаге в Цюрихе В тот период кражи товаров превысили средний уровень. И похоже, этим занимались не только покупатели.
— Вот как? Значит, он действительно был нечист на руку? — сухо осведомилась мисс Блеклок. — И я была права, думая, что раньше его никогда не встречала?
— Совершенно правы. Нет сомнения, что ему на вас указали в отеле, а он притворился, будто узнал вас. Швейцарская полиция, видимо, занялась им вплотную, и он решил переехать к нам, запасшись фальшивыми документами. А здесь устроился на работу в «Ройял Спа».
— Подходящее местечко для поживы, — холодно процедила мисс Блеклок. — Отель очень дорогой, в нем останавливается много зажиточных людей, которые подчас весьма небрежно относятся к счетам.
— Да, — сказал Креддок, — можно собрать неплохой урожай.
Мисс Блеклок нахмурилась.
— Я все понимаю, но зачем Шерцу понадобилось приезжать в Чиппинг-Клеорн? Неужели он рассчитывал, что ему от нас больше корысти, чем от постояльцев гостиницы?
— Вы совершенно уверены, что в доме нет никаких ценностей?
— Конечно нет. Я бы знала. Смею вас заверить, инспектор, у нас нет ни неизвестной картины Рембрандта[15], ни, скажем, редкого антиквариата.
— Тогда, выходит, ваша подруга мисс Баннер права. Он покушался на вашу жизнь.
— Видишь, Летти, что я тебе говорила!
— Вздор, Банни.
— Вздор ли? — произнес Креддок. — Думаю, вы и сами осознаете, что это вполне серьезно.
Мисс Блеклок вперилась в него тяжелым взглядом.
— Давайте говорить начистоту. Вы действительно считаете, что этот юноша пришел сюда, чтобы меня убить? Но тогда зачем ему было давать объявление в газете, из-за которого к нам сбежалось полдеревни зевак?
— Но, может, он не думал, что все так получится, в запальчивости перебила ее мисс Баннер. — Это было просто зловещее предупреждение. Я именно так и поняла. «Объявлено убийство…» Я сразу почуяла беду… Если б все получилось так, как он задумал, он бы застрелил тебя и убежал, и никто бы не узнал, кто он такой.
— Вполне допускаю, — сказала мисс Блеклок, — но…
— Я знала, что объявление не шутка, Летти! Я так прямо и сказала. А вспомни Мици, она тоже перепугалась!
— Мици, — подхватил Креддок. — Ах, Мици! Мне бы хотелось побольше узнать о сей молодой особе.
— Вид на жительство и документы у нее в полном порядке.
— Не сомневаюсь, — сухо заметил инспектор. — Документы Шерца тоже были в полном порядке.
— Но зачем Руди Шерцу понадобилось меня убивать?
— За спиной Шерца мог стоять кто-то другой, — сказал Креддок. — Вам не приходила в голову эта мысль?
Он сказал «за спиной» в переносном смысле, хотя у него и промелькнуло, что, если версия мисс Марпл верна, выражение будет правильным и в прямом его значении. Однако мисс Блеклок и бровью не повела. Взгляд ее оставался по-прежнему скептическим.
— Вы не ответили на мой вопрос, — сказала она. — С какой стати кому-то меня убивать?
— Именно это я и хотел бы узнать у вас, мисс Блеклок.
— Но откуда мне знать? Какой вздор! У меня нет врагов. С соседями, смею думать, я всегда жила в мире. Я не знаю ничьих тайн. Просто смешно! А если вы намекаете на то, что здесь замешана Мици, так это тоже абсурд. Мисс Баннер вам уже говорила, Мици до смерти перепугалась, прочитав объявление в газете. Она тут же хотела собрать вещи и уехать.
— Это могло быть просто ловким маневром. Она прекрасно знала, что вы начнете ее удерживать.
— Ну конечно, если что-то вбить в голову, то на любое возражение найдется контраргумент. Однако уверяю вас, если бы Мици вдруг ни с того ни с сего меня возненавидела, она просто бы подсыпала мне чего-нибудь в пищу и не стала бы ломать комедию… Мне кажется, у полиции предубеждение против иностранцев. Мици, может, и лгунья, но вовсе не убийца. Можете запугивать ее и дальше, но, если она в порыве негодования возьмет расчет или запрется у себя в комнате и закатит истерику, обед придется готовить вам, инспектор. Сегодня ко мне зайдет миссис Хармон с одной пожилой дамой, своей гостьей. Они будут к вечернему чаю, и я хотела, чтобы Мици испекла маленькие печеньица, но вы ее можете совершенно выбить из колеи. Сделайте милость, возьмите под подозрение кого-нибудь другого!
Креддок отправился на кухню. Он снова задал Мици все те же вопросы и получил все те же, что и прежде, ответы.
Да, она заперла входную дверь сразу после четырех. Нет, она не всегда так поступает, но в тот вечер она нервничала из-за «ужасный объявления». Почему же не заперла черный ход? Но что толку его запирать, когда мисс Блеклок и мисс Баннер выходят через него закрыть уток и покормить цыплят, да и миссис Хаймс именно через черный ход возвращается с работы.
— Миссис Хаймс сказала, что она заперла дверь в пять тридцать.
— А вы верить… да-да, вы верить…
— Почему бы и нет?
— Что вам разница, что я думаю? Вы мне не верить.
— Допустим, что поверю. Так ты думаешь, миссис Хаймс не запирала ту дверь?
— Думаю, она очень стараться, чтобы не запирать ее.
— Что ты имеешь в виду?
— Тот парень, он работать не один. Нет, он знать, куда идти, знать, что, когда он приходить, дверь будет открытая, о, такая удобно открытая!
— Что ты хочешь сказать?
— А какой польза, что я говорю? Вы не будете слушать. Вы будете сказать, что я бедный беженка, я не говорю правда. А эта английский леди с белый волосы, о нет, она никогда не говорит не правда, она такой английский, такой честный. И вы верите она, а не я. Но я могу рассказать кое-что. О да, могу.
Она грохнула кастрюлей о плиту.
Креддок не знал, стоит ли обращать внимание на слова Мици. Они вполне могли оказаться лишь потоком желчи.
— Мы учитываем все, что нам говорят, — наконец произнес он.
— Но я ничего не буду говорить. Зачем? Вы как везде. Преследоваете и презираете бедные беженцы. Если я говорю, что неделя назад, когда этот парень приходить просить деньги у мисс Блеклок и она его посылать домой… если я говорю, что потом я слышать, что он говорить с миссис Хаймс… да-да, с ней, около оранжерея, вы опять думаете, что я придумать?
«Вполне вероятно», — подумал Креддок, но вслух возразил:
— Но ты не могла слышать, о чем они говорили!
— И вы ошибаться! — торжествующе взвизгнула Мици. — Я ходить собирать крапива, она делать такой хороший суп. Хозяева не согласны, но я им не говорить, готовить, и все. Вот я ходить и слышать: они там беседовать. Он говорит: «Но как я могу прятаться?» А она говорит: «Я тебе покажу». А потом говорит: «Четверть седьмого». А я думать: «Ага, так ты ведешь себя, моя леди! Идешь с работа и бежишь к мужчина. Несешь его в дом. Наверно, мисс Блеклок это не очень нравится. Она тебя выгонять быстро». Я думать, я буду смотреть, слышать, а потом рассказывать все мисс Блеклок. Но сейчас я понимаю, что думать не правильно. Она с ним хотеть не любовь, она с ним хотеть грабить и убивать. Но вы говорите, что я все придумывать. Злая Мици, говорите вы, я буду садить ее тюрьма.
Креддок призадумался. Мици могла и сочинять. Но могла и не сочинять. Он осторожно спросил:
— А ты уверена, что она разговаривала именно с Руди Шерцем?
— Конечно. Он выходить, я видеть, что он пойти по дорожка к оранжерея. А я в тот момент, — вызывающе добавила Мици, — выходить смотреть, вырастать ли молодая крапива.
«Интересно, — подумал Креддок, — что за молодая крапива может вырасти в октябре?» Но он понимал:
Мици просто наспех выдумала причину, чтобы скрыть свои истинные намерения.
— А больше ты ничего не слышала?
Мици посмотрела на него удрученно.
— Эта мисс Баннер, с ее длинный нос, начинать меня звать: «Мици! Мици!» И я должна уходить. Она такой вредный! Все лезет. Говорит, будет меня учить готовить. Ее готовление! В ней, да, везде, везде вода, вода, вода!
— А почему ты в прошлый раз ничего не сказала? — строго спросил Креддок.
— Потому что не помнить… Я не думать… Я потом решить, что они иметь план… он и она.
— А ты уверена, что это была миссис Хаймс?
— Очень уверена. Она воровка, эта миссис Хаймс. Она воровает и показывает воры хорошие дом. Что она получает за работа в саду, для такая леди не хватает, нет. Ей надо ограбливать мисс Блеклок, которая была с ней такая добрая. Она плохая, плохая женщина, эта миссис Хаймс.
— А вдруг, — сказал инспектор, — вдруг мне сообщат, что не Филлипу, а тебя видели с Руди Шерцем, тогда как?
Но предположение произвело на Мици гораздо меньшее впечатление, чем думал Креддок. Мици только фыркнула и тряхнула головой.
— Если они видят меня с ним, это ложь, ложь, ложь! — презрительно сказала она. — Говорить ложь о кого-нибудь просто, но в Англия это надо доказывать. Мисс Блеклок так мне говорить, и это правда или нет? Я не разговариваю с воры и убийцы. Никакой английский полицейский не может так утверждать. Но как я могу готовить, если вы всегда здесь говорить, говорить, говорить… Уходите из моя кухня, пожалуйста. Я хочу делать сейчас очень осторожный соус.
Креддок послушно вышел. Его подозрения насчет Мици слегка поколебались. Слишком уж убежденно она рассказывала про Филлипу Хаймс. Конечно, Мици могла и приврать. (И так оно, по его мнению, и было.) Но в ее рассказе, вероятно, все же была доля правды. Он решил поговорить с Филлипой Хаймс. Во время допроса она показалась ему спокойной, хорошо воспитанной молодой женщиной. Ее он не подозревал.
Креддок прошел через холл и, задумавшись, попытался открыть не ту дверь. Спускавшаяся с лестницы мисс Баннер поспешно указала ему дорогу.
— Не туда, — сказала она. — Та дверь не открывается. В следующую налево. Запутаться можно, да? Столько дверей!
— Многовато, — согласился Креддок, оглядывая узкий холл.
Мисс Баннер любезно принялась перечислять:
— Первая ведет в гардеробную, за ней дверь в чулан, затем в столовую, это по нашей стороне. А по той — фальшивая дверь в гостиную, в которую вы сейчас пытались войти, потом настоящая дверь в гостиную, потом в кладовку с фарфором, дальше дверь в маленькую оранжерею и в конце — черный ход. Запутаться можно. Особенно в этих двух, они так близко друг от друга. Я тоже частенько по ошибке толкалась не в ту дверь. Обычно ее стол загораживал, но его отодвинули.
Креддок почти машинально заметил тонкую горизонтальную полоску на двери, которую он недавно пытался открыть. Теперь он понял, что полоска — след от стола. Смутная мысль шевельнулась в его мозгу, и он спросил:
— Отодвинули? Когда?
К счастью, Дору Баннер никакие вопросы не удивляли. Словоохотливой старушке все казалось естественным, любой вопрос по любому поводу, и ей доставляло наслаждение давать любую, самую пустяковую информацию…
— Так… дайте подумать… совсем недавно, дней десять назад, от силы недели две.
— А почему его отодвинули?
— Не помню. Кажется, из-за цветов. Вроде бы Филлипа поставила их в большую вазу — она просто очаровательно составляет букеты — осенние цветы, веточки, ветки, и букет получился такой большой, что цеплялся за волосы, поэтому Филлипа сказала: «А почему бы не отодвинуть стол подальше? Цветы будут лучше смотреться на фоне стены, а не этой двери!» Только пришлось снять картину «Веллингтон[16] в Ватерлоо». Правда, я от нее не в восторге. Мы ее положили под лестницу.
— Так на самом деле дверь не фальшивая? — спросил Креддок.
— Нет-нет, она настоящая. Она ведет в бывшую маленькую гостиную, однако, когда комнаты соединили, две двери стали не нужны, и одну закрыли.
— Закрыли? — снова осторожно переспросил Креддок. — Вы хотите сказать: заколотили? Или просто заперли?
— По-моему, закрыли на ключ и на задвижку. Он заметил задвижку и попробовал ее отодвинуть. Задвижка легко поддалась, слишком легко…
— А когда ее открывали в последний раз? — решил уточнить он.
— Должно быть, давным-давно. С тех пор как я здесь ни разу, а то бы я знала.
— А где ключ?
— Там в холле стол, и в ящике полно ключей. Наверное, там.
Креддок пошел за ней и вынул из глубины ящика связку ржавых ключей. Он внимательно рассмотрел каждый, выбрал один, заметно отличавшийся от остальных, и вернулся к двери. Ключ сразу вошел в замочную скважину и легко повернулся. Он толкнул дверь, она бесшумно открылась.
— Осторожней! — воскликнула мисс Баннер. — С той стороны может быть что-нибудь прислонено. Мы же никогда ее не открывали.
— Так ли? — сказал инспектор. Лицо его помрачнело, и он добавил внушительным тоном:
— Мисс Баннер, эту дверь открывали совсем недавно. Замок и петли смазаны.
Она воззрилась на него, глупо разинув рот.
— Но кто мог ее открыть?
— Вот это мне и предстоит выяснить, — мрачно ответил Креддок. А про себя подумал: «Икс с улицы? Как бы не так! Икс был здесь, в доме. Икс был в тот вечер в гостиной».
