Глава 20
Мисс Марпл исчезает

К своему неудовольствию, в последнее время почтальон получил распоряжение доставлять почту в Чиппинг-Клеорн не только утром, но и к вечеру. В тот день без десяти пять он принес в Литтл-Педдокс целых три письма. Одно, адресованное Филлипе Хаймс, было написано детским почерком, два других предназначались для мисс Блеклок. Она распечатала их, когда они с Филлипой пили чай. Из-за проливного дождя Филлипа кончила работу раньше обычного: оранжерею пришлось закрыть, а других дел у нее в Дайас-Холле не нашлось.

Мисс Блеклок вскрыла первый конверт. В нем оказался счет за починку котла на кухне. Она сердито хмыкнула.

— Цены у Даймонда просто неимоверные… немыслимые! Хотя и у других, очевидно, не ниже.

Она развернула другое письмо, написанное незнакомым почерком:

 

«Дорогая тетя Летти!

Надеюсь, я не нарушу ваших планов, если приеду к вам во вторник? Два дня назад я написала Патрику, но он мне не ответил. Так что я решила, что все нормально. В следующем месяце мама поедет в Англию и надеется увидеть вас.

Мой поезд приходит в Чиппинг-Клеорн в шесть часов пятнадцать минут. Вам это удобно?

Искренне ваша

Джулия Симмонс».

 

Сначала мисс Блеклок прочла письмо с неподдельным и простодушным удивлением, потом перечитала еще раз, уже нахмурившись. Подняла глаза на Филлипу, которая улыбалась, читая письмо сына.

— Ты не знаешь, Джулия и Патрик уже пришли?

Филлипа оторвалась от письма.

— Да, сразу вслед за мной, и поднялись переодеваться. Они промокли до нитки.

— Что, если я попрошу тебя позвать их?

— Конечно. Сейчас позову.

— Погоди минуточку. На, прочти вот это.

Мисс Блеклок протянула Филлипе странное послание, Филлипа нахмурилась:

— Ничего не понимаю.

— Я тоже. А пора бы понять. Так позови их, Филлипа.

Филлипа крикнула, подойдя к лестнице:

— Патрик! Джулия! Мисс Блеклок хочет с вами поговорить.

Патрик сбежал вниз и вошел в комнату.

— Не уходи, Филлипа, — попросила мисс Блеклок.

— Привет, тетя Летти! — радостно сказал Патрик. — Вы меня звали?

— Да. Может, ты объяснишь мне, что это значит?

Патрик начал читать, и на его лице появилось почти комическое смятение.

— Черт, я же хотел отбить ей телеграмму! Ну, осел!

— Я так понимаю, письмо от твоей сестры Джулии?

— Д-да…

— Тогда позволь спросить, — мрачно молвила мисс Блеклок, — что за юную особу ты привез сюда, выдав за Джулию Симмонс, свою сестру и мою родственницу.

— М-м… Понимаете, тетя Летти… дело в том, что… я сейчас все объясню! Конечно, мы не должны были… но нам все это казалось просто шуткой. Если позволите, я объясню.

— Да-да, изволь. Кто эта молодая женщина?

— Я встретил ее на одном коктейле, вскоре после того, как демобилизовался. Мы разговорились, я сказал, что еду сюда, а потом мы… Ну, подумали, что будет здорово, если я возьму ее с собой… Понимаете, Джулия, настоящая Джулия, сходила с ума по театру, а мама даже слышать об этом не хотела, с ней из-за этого семь сердечных приступов случилось. Ну вот, а Джулии как раз подвернулась возможность поступить в одну отличную труппу, кажется в Перте, и она решила попробовать… Но она считала, что маме будет спокойнее думать, что она, Джулия, здесь и, как паинька, учится на фармацевта.

— И все-таки мне хотелось бы знать, кто эта юная леди.

Тут в комнату с холодным и невозмутимым видом вошла Джулия, и Патрик с облегчением повернулся к ней.

— Нас разоблачили, — сообщил он. Джулия подняла брови. Потом так же невозмутимо прошла вперед и села.

— О’кей, — сказала она. — Значит, так суждено. Вы очень на меня сердитесь? — Джулия всмотрелась в лицо мисс Блеклок с каким-то ледяным любопытством. — Я бы на вашем месте сердилась.

— Кто вы такая? Джулия вздохнула.

— Пожалуй, настал момент внести ясность. Я половинка от Пипа и Эммы. А точнее, имя, данное мне при крещении, — Эмма Джоселин Стэмфордис. Однако отец вскоре перестал называться Стэмфордисом. Кажется, он именовал себя Де Курси… Отец с матерью разошлись через три года после нашего с Пипом рождения. Каждый из них зажил самостоятельно. Нас они поделили между собой. Я досталась отцу. Родителем он оказался никудышным, хотя мужчиной был весьма обаятельным. Мне пришлось провести несколько затворнических лет в монастырских школах, когда отец сидел без денег или готовил какую-нибудь очередную авантюру. Обычно он, не скупясь, платил за обучение в первом семестре, а потом уезжал, бросив меня на попечение монахинь на год или даже на два. В перерывах мы с ним прекрасно проводили время, вращаясь в самом разношерстном обществе. Война нас разлучила окончательно. Я не имею понятия, где он и что с ним. У меня тоже не обошлось без приключений. Какое-то время я участвовала во Французском Сопротивлении. Это было потрясающе.

Короче говоря, в конце концов я обосновалась в Лондоне и задумалась о будущем. Я знала, что брат моей матери, с которым она вдрызг разругалась, умер и оставил большое наследство. Я навела справки о завещании, надеясь, что там окажется что-нибудь и для меня. Но в завещания ничего об этом не говорилось, впрямую во всяком случае. Я навела справки о его вдове, она, похоже, дышала на ладан, держалась только на наркотиках и медленно умирала. Откровенно говоря, вы показались мне самым подходящим вариантом. Вам должны были привалить огромные деньжищи, и, насколько мне удалось выяснить, вам их особо не на кого было тратить. Буду совершенно искренней. Мне пришло в голову, что надо постараться подружиться с вами, войти в доверие, ведь после смерти дяди Рэнделла многое изменилось… Я хочу сказать, что во время бури, пронесшейся над Европой, мы с отцом растратили все наши сбережения. Так вот, я думала: может, вы пожалеете бедную сиротку, которая осталась одна-одинешенька на белом свете, и выделите ей небольшой годовой доход.

— Вот, значит, как вы рассуждали? — мрачно молвила мисс Блеклок.

— Да. Я же вас ни разу в жизни не видела… Я считала, что надо пойти к вам и поплакаться… Потом я случайно встретила Патрика — и это было просто чудом, выяснилось, что он ваш родственник, не то племянник, не то кто-то еще. Я по уши влюбилась в него, он отвечал мне взаимностью. Настоящая Джулия просто бредила сценой, и я быстро убедила ее, что ее долг перед искусством — поселиться в вонючих номерах в Перте и попытаться стать новой Сарой Бернар[31]. Пожалуйста, не ругайте Патрика. Ему стало меня жалко, ведь я была совсем одна… он подумал, что будет действительно здорово, если я приеду сюда под видом его сестры и добьюсь вашего расположения.

— А то, что вы рассказывали эти свои сказки полиции, он тоже приветствовал?

— Помилосердствуйте, Летти! Ведь когда произошел этот дурацкий налет, — вернее после него — я поняла, что попала в мышеловку. Сами посудите: в принципе у меня было достаточно оснований желать вашей смерти. Но поверьте, у меня и в мыслях такого не было. Поймите, я же не могла сама явиться в полицию с повинной! Даже у Патрика порой возникали всякие гадкие подозрения, а уж если он мог меня заподозрить, то что говорить о полиции? Инспектор настроен весьма скептически. Нет, я видела только один выход: по-прежнему прикидываться Джулией, а после окончания семестра тихо смыться. Откуда мне было знать, что эта дурища, настоящая Джулия, поцапается с продюсером и в порыве гнева пошлет театр к чертям собачьим? Она спросила Патрика в письме, можно ли ей приехать сюда, а он вместо того, чтобы тут же ей ответить: «И не думай!» — преспокойно про все забыл! Идиот несчастный!

Девушка метнула на Патрика разъяренный взгляд.

— Если бы вы только знали, — вздохнула Джулия, как тяжело приходилось мне в Мильчестере. Ни в какую больницу я, конечно, на занятия не ходила. Но куда-то ходить надо было! Вот я и просиживала часами в кино, смотрела по десять раз одни и те же отвратительные фильмы.

— Пип и Эмма, — пробормотала мисс Блеклок. — Я так до конца в них и не верила, хотя инспектор мне говорил…

Она испытующе посмотрела на Джулию.

— Значит, вы — Эмма. А где Пип?

Ответный взгляд Джулии был чист и невинен.

— Не знаю, — сказала она, — не имею ни малейшего понятия.

— По-моему, ты лжешь, Джулия. Когда ты его в последний раз видела?

Показалось ей или нет, будто Джулия чуть-чуть замешкалась с ответом? Нет, голос девушки звучал внятно и решительно:

— Последний раз видела… когда нам обоим было по три года. Мама забрала Пипа с собой. С тех пор я не встречалась с ними обоими. Где они теперь — не знаю.

— Это все, что ты можешь мне сказать? Джулия вздохнула.

— Я могу, конечно, сказать, что мне стыдно. Но это будет не правдой, потому что, если бы можно было все вернуть обратно, я поступила бы точно так же… Разумеется, если б не знала, что придурок Шерц такое выкинет.

— Джулия, — сказала мисс Блеклок, — я уж называю тебя так по привычке… Ты ведь участвовала во Французском Сопротивлении?

— Да, целых полтора года.

— Значит, ты умеешь стрелять?

И — вновь холодный взгляд голубых глаз.

— Да, и отлично. Я первоклассный снайпер. У меня, конечно, нет доказательств, но, поверьте, Легация, в вас я не стреляла. Потому что наверняка бы не промахнулась…

 

Создавшуюся напряженность разрядил шум подъехавшей машины.

— Кто это может быть? — спросила мисс Блеклок. Мици просунула в дверь взъерошенную голову и закатила глаза.

— Опять полиция! — объявила она. — Это преследование! Почему они не оставляют нас в покое? Я не перенесу. Я буду писать премьер-министр. Я буду писать ваш король.

Креддок решительно и бесцеремонно отодвинул ее в сторону. Губы его были столь мрачно сжаты, что все сразу насторожились. Таким они его еще не видели.

Он сурово сказал:

— Убита мисс Мергатройд. Ее задушили меньше часа тому назад.

Взгляд его остановился на Джулии:

— Мисс Симмонс, где вы были днем?

— В Мильчестере, — осторожно ответила Джулия. — Я только сейчас вернулась.

— А вы? — Инспектор перевел взгляд на Патрика.

— Тоже.

— Вы приехали вместе?

— Да, да, — сказал Патрик.

— Нет, — сказала Джулия. — Какой смысл обманывать, Патрик? Ведь это легко проверить… Водители автобусов нас прекрасно знают. Я приехала раньше, инспектор, на автобусе, который приходит сюда в четыре часа.

— И что вы потом делали?

— Пошла погулять.

— В сторону Боулдерса?

— Нет, я гуляла по полям.

Он пристально на нее посмотрел. Джулия побледнела, но выдержала взгляд.

Никто не успел вымолвить ни слова, потому что зазвонил телефон.

Вопросительно взглянув на Креддока, мисс Блеклок сняла трубку.

— Да. Кто? А, Банч. Что? Нет, ее здесь не было. Не представляю… Да, он-то как раз здесь. — Она отняла трубку от уха и сказала:

— Инспектор, вас просит миссис Хармон. Мисс Марпл еще не вернулась, и миссис Хармон беспокоится.

Креддок в два прыжка пересек комнату.

— Креддок у телефона.

— Инспектор, я волнуюсь. — Голос Банч по-детски дрожал. — Тетя Джейн куда-то ушла, я не знаю куда. А тут еще говорят, мисс Мергатройд убили. Это правда?

— Правда, миссис Хармон. Мисс Марпл как раз была вместе с мисс Хинчклифф, когда они обнаружили тело.

— А, значит, она там, — облегченно вздохнула Банч.

— Боюсь, что нет. Она ушла… сейчас скажу… где-то полчаса назад. Разве она еще не вернулась?

— Нет. А от них ходьбы всего десять минут. Где же она?

— Может, зашла к кому-нибудь из соседей?

— Нет, я их обзвонила, всех до единого. Нигде ее нет. Я так за нее тревожусь, инспектор.

«Я тоже», — подумал Креддок. Он торопливо сказал:

— Я выезжаю к вам сию минуту.

— О, пожалуйста… тут лежит листок бумаги. Перед уходом она что-то записала. Я не знаю, есть ли в ее записях смысл… По мне, там какая-то тарабарщина…

Креддок положил трубку.

Мисс Блеклок обеспокоенно спросила:

— Что такое с мисс Марпл? Надеюсь, ничего страшного?

— Будем надеяться. — На лице Креддока появилось выражение горечи.

— Она ведь такая старая и… слабая.

— Да-да.

Мисс Блеклок встала и, рванув на себе жемчужное ожерелье, осипшим голосом произнесла:

— Час от часу не легче. Просто безумие какое-то, инспектор, просто безумие…

— Да уж…

От рывка ожерелье мисс Блеклок порвалось. Гладкие белые бусины рассыпались по комнате.

— Мой жемчуг… Мой жемчуг!!! — в тоске закричала Летиция. В голосе ее звучала такая мука, что все поразились. Она повернулась, прижала руку к горлу и, всхлипывая, выбежала из комнаты. Филлипа принялась собирать жемчужины.

— Никогда не видела ее такой расстроенной, — сказала Филлипа. — Она, правда, все время носит это ожерелье. Наверно, подарок от дорогого человека. Как вы думаете? Может, от Рэнделла Геллера?

— Возможно, — задумчиво произнес инспектор.

— А они… что, если… вдруг они настоящие? — спросила Филлипа, ползая на коленях и старательно подбирая блестящие бусины.

Креддок положил одну на ладонь, собираясь презрительно процедить: «Настоящие? Как бы не так!» Но слова застряли у него в горле.

А действительно, вдруг жемчуг настоящий? Он был таким крупным, таким откровенно фальшивым, что сразу напрашивалась мысль о подделке. Но Креддок вспомнил, как однажды, при расследовании одного дела, обнаружилось, что в ломбарде приобрели целую нитку настоящего жемчуга всего за несколько шиллингов. Летиция Блеклок уверяла, что в доме нет ценностей. Однако если жемчуг все-таки настоящий, он стоит баснословных денег. А если вдобавок его подарил Рэнделл Гедлер, так ему просто цены нет!

Да, жемчуг казался искусственным и, может, действительно был искусственным, но… что, если он настоящий?

А почему бы и нет? Летиция может и сама не подозревать. А может и охранять таким образом свое сокровище, обращаясь с ним словно с дешевой побрякушкой, красная цена которой — пара гиней. Сколько же стоит ожерелье, если оно из настоящего жемчуга? Бешеные деньги… Ради них пойдешь и на убийство. И если кто-нибудь знал об этом…

Инспектор резко встряхнул головой. Хватит раздумывать! Мисс Марпл исчезла. Надо идти к викарию.

 

Банч с мужем ждали его, вид у них был встревоженный и унылый.

— Ее еще нет, — сказала Банч.

— А уходя из Боулдерса, мисс Марпл говорила, что собирается к нам? — поинтересовался Джулиан.

— Да нет, так прямо не говорила, — с запинкой ответил Креддок, припоминая обстоятельства своей последней встречи с Джейн Марпл.

Губы ее были тогда сурово сжаты, а голубые глаза, обычно такие ласковые, смотрели холодно и строго.

Эта суровость, эта… непреклонная решимость… что-то сделать, но вот что? Пойти… но куда?

— В последний раз, когда я ее видел, она разговаривала с сержантом Флетчером, — сказал Креддок. — Они стояли у калитки. Потом мисс Марпл ушла. Я решил, что она пошла к вам. Я хотел отправить ее на машине, но закрутился, и она незаметно исчезла. Может, Флетчер что-нибудь знает? Где он?

Однако, когда Креддок позвонил в Боулдерс, ему ответили, что Флетчера там нет, а куда он ушел — неизвестно. Предполагают, что он поехал в Мильчестер.

Инспектор дозвонился до полицейского управления в Мильчестере, но и там о Флетчере ничего не знали.

Тогда Креддок обратился к Банч, вспомнив, что она говорила ему про записи.

— Где тот листок? Вы сказали, она что-то написала. Банч принесла. Инспектор развернул бумагу, положил на стол. Заглядывая ему через плечо, Банч вслух повторяла написанное. Мисс Марпл писала как курица лапой, разобрать ее почерк было нелегко. «Лампа». «Фиалки».

Потом через промежуток: «Где пузырек, с аспирином?» Наибольшие затруднения вызвал следующий пункт.

— «Дивная смерть», — наконец прочитала Банч. — А, так это торт Мици!

— «Справлялась», — прочитал Креддок.

— Справлялась? Интересно, о чем? А это что такое? «И бремя печалей на сердце легло…» Скажите на милость!..

— «Йод», — прочитал инспектор. — «Жемчуг». Вот как? Жемчуг?! И еще: «Лотти», нет: «Летти». Тут «е» очень похоже на «о». А потом «Берн». А это что?

— «Пенсия по старости».

Они озадаченно посмотрели друг на друга.

Креддок быстро прочитал снова:

— Лампа. Фиалки. Где пузырек с аспирином? Дивная смерть. Справлялась. И бремя печалей на сердце легло. Йод. Жемчуг. Летти. Берн. Пенсия по старости.

Банч спросила:

— Это что-нибудь означает? Есть тут смысл? Я лично не вижу никакой связи.

— У меня промелькнула какая-то мысль, но тут же исчезла. Странно, что она вставила сюда жемчуг, — произнес Креддок.

— Какой жемчуг? О чем вы?

— Мисс Блеклок всегда носит трехрядное жемчужное ожерелье?

— Всегда. Мы порою над ней подтруниваем. Он выглядит такой дешевкой, не правда ли? Но она, наверно, считает, что это модно.

— Возможно, есть и другая причина, — с расстановкой сказал Креддок.

— Уж не думаете ли вы, что он настоящий? Быть не может!

— А вам часто приходилось видеть настоящий жемчуг такого размера, миссис Хармон?

— Но ее бусы обыкновенные стекляшки!

Креддок пожал плечами.

— Ладно, сейчас не до этого. Мисс Марпл… Мы должны ее разыскать.

Разыскать, пока не поздно… А если уже поздно? Записи мисс Марпл говорили о том, что она напала на след. Но это опасно, очень опасно! И где, скажите на милость, шляется Флетчер?

Креддок вышел из дома викария и размашистым шагом направился к машине. Надо искать… другого выхода нет…

Внезапно из мокрых зарослей лавра раздался голос.

— Сэр! — настойчиво звал Флетчер. — Сэр!