Глава пятнадцатая
Дэрмот Крэддок взглянул на последний адрес в своей записной книжке. Он уже дважды звонил туда по телефону, но никто не подходил. Он позвонил в третий раз — безрезультатно. Пожав плечами, встал и решил съездить сам.
Фотостудия Марго Бенс находилась в глухом переулке за Коуртроуд, Тоттенхэм. На фасаде дома была только табличка с именем. Зайдя в темное парадное, Крэддок ощупью поднялся на второй этаж. Там ему бросилась в глаза большая вывеска:
МАРГО БЕНС.
ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ФОТОГРАФИЯ
— ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ
Крэддок открыл дверь и вошел. В небольшой приемной было пусто. Он постоял с минуту в нерешительности, затем нарочито громко кашлянул. Так как на кашель никто не отозвался, он громко спросил:
— Есть тут кто-нибудь.
За бархатным занавесом в дальнем углу комнаты послышались шаги, затем из-за него появилось розовее; лицо молодого человека с пышной шевелюрой.
— Ради бога, извините, — сказал он.
— Я не слышал, как вы вошли. Мне тут пришла в голову одна очень интересная мысль, и я проверял ее на практике.
Молодой человек отодвинул занавес и жестом пригласил Крэддока во внутреннюю комнату, которая оказалась неожиданно большой. Это была явно рабочая комната. Здесь громоздились фотокамеры на треногах, прожекторы, раздвижные экраны, множество драпировок.
— Ужасный беспорядок, — извиняющимся тоном проговорил человек, очень напомнивший Дэрмоту Хейли Престона.
— Но знаете, пока такого беспорядка нет, почему-то невозможно работать. Итак, чем мы вам можем служить?
— Я хотел бы поговорить с мисс Марго Бенс.
— Ах, с Марго. Как жаль. Приди вы на полчаса раньше, вы бы ее застали. Она поехала сделать несколько фотографий для журнала мод. Вам следовало бы сначала позвонить и условиться о встрече. Марго ужасно занята в последние дни.
— Я звонил, но никто здесь не брал трубку.
— Да, конечно, — ответил без смущения молодой человек.
— Он мешал нам… э-э… работать.
— Он потер край своего лилового холщового халата.
— Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь? Хотите, я устрою вашу встречу? Или я могу принять ваш заказ вместо Марго. Вам нужно изготовить несколько фотографий? Семейных или общественных?
— Ни то, ни другое, — сказал Дэрмот Крэддок.
Он вручил молодому человеку свою визитную карточку.
— Господи, как это интересно, — почему-то обрадовался молодой человек.
— Вы из Скотленд-Ярда! Я, кажется, видел ваши фотографии в газетах. Вы из «большой четверки» или «пятерки» руководителей полиции, так ведь? Или сейчас это уже «большая шестерка»? Преступность растет, а вместе с нею и число руководителей по борьбе с нею. Надеюсь, я не сказал ничего непочтительного. А что вам нужно от Марго? Надеюсь, вы не собираетесь ее арестовывать?
— Мне нужно задать ей несколько вопросов.
— Непристойной фотографией она во всяком случае не занимается, — озабоченно заметил молодой человек.
— Если вам кто-нибудь что и рассказал об этом, то все это не правда. Марго — очень художественная натура. Она много снимает и на природе и в студии. Все ее фотографии очень целомудренны, я бы даже сказал, стыдливы.
— Я могу вам объяснить в нескольких словах, почему меня интересует мисс Бенс, — сказал Дэрмот Крэддок.
— Не так давно она стала свидетельницей преступления, которое произошло неподалеку от Мач-Бенгэма в деревне Сент-Мери-Мид.
— О, господи, конечно! Я знаю об этом. Марго мне все рассказала. Яд в коктейле, так, кажется? Что-то в этом роде. Очень мрачная история, не правда ли, хотя и связанная каким-то образом с госпиталем Святого Джона, который совсем не так уж мрачен. Но вы ведь уже допрашивали Марго — или это был кто-то другой?
— В ходе расследования всегда возникают новые вопросы.
— Понятно. Это как в фотографии при печатании, верно?
— Да, очень похоже. Чрезвычайно удачное сравнение.
— Благодарю вас. Теперь о Марго. Она вам нужна прямо сейчас?
— Если можно, то лучше сейчас.
— В данный момент, — молодой человек взглянул на часы, — она должна находиться близ дома Китса на Хэмстед-Хис. Могу вас туда подвезти. Мой автомобиль стоит у дома.
— Это будет очень любезно с вашей стороны, мистер.
— Джесроу, — представился молодой человек.
— Джонни Джесроу.
— Почему, собственно, дом Китса? — спросил Дэрмот, спускаясь по лестнице.
— Видите ли, фотографии для журналов мод не очень смотрятся, если они сняты в павильоне. Мы любим делать снимки на натуре и, если возможно, на каком-нибудь неожиданном фоне. Например, сюртук на фоне Уэндвортской тюрьмы, а легкомысленное платье — перед домом поэта.
Мистер Джесроу быстро и умело вел свой автомобиль по Коурт-роуд, затем въехал на широкий проспект и вскоре они были на Хэмстед-Хис. В этот момент на тротуаре перед домом Китса разыгрывалась не лишенная интереса сценка. Стройная девушка в полупрозрачном светлом платье стояла, сжимая в руках огромную черную шляпу. Чуть позади на коленях стояла другая девушка, стараясь так оттянуть платье первой, чтобы то прикрыло ее колени. Третья девушка с огромной фотокамерой на треноге глубоким хриплым голосом руководила операцией.
— Ради бога, Джейн, помогите же ей. Правое колено все еще видно. Растяните платье. Вот так. Нет, чуть больше с левой стороны. Так, правильно. Теперь вас прикрывает куст. Отойдите на шаг. Хорошо. Стойте так. Сделаем еще кадр. На этот раз наденьте шляпу, сделайте вид, что поддерживаете ее сзади. Голову выше. Боже, ну повернитесь же, Илси. Нагнитесь! Нагнитесь, вам нужно взять этот портсигар. Вот, правильно. Нет, это черт знает что такое! Возьмите его! Теперь чуть влево. Та же поза, только немного поверните голову. Так.
— Не понимаю, вам нужна фотография моего затылка? — обиженно спросила девушка по имени Илси.
— У вас прекрасный затылок, дорогая. Он произведет чудесное впечатление, — сказала девушка-фотограф.
— А когда вы поворачиваетесь в профиль, ваш подбородок похож на полумесяц, показывающийся из-за гор.
— Эй, Марго, — позвал мистер Джесроу. Она повернула голову:
— А, это ты. Что ты здесь делаешь?
— Я приехал с человеком, который хочет поговорить с тобой. Старший инспектор полиции Крэддок из Скотленд-Ярда.
Взгляд девушки скользнул по Дэрмоту. Он заметил в нем осторожность и некоторое беспокойство, но в этом не было ничего исключительного. Обычная реакция на инспектора полиции. Это была худощавая девушка, вся, казалось, состоявшая из углов, но не лишенная некоторого изящества. Густые черные волосы спадали ей на плечи. Она показалась ему болезненной и не особенно располагающей к себе. Но тут же он понял, что это впечатление — следствие ее характера. Девушка приподняла свои и так немного вздернутые брови и спросила:
— Чем могу быть полезна, инспектор Крэддок?
— Добрый день, мисс Бенс. Я хотел бы попросить вас ответить мне на несколько вопросов, касающихся трагического случая в Госсингтон-холле близ Мач-Бенгэма.
Если не ошибаюсь, вы делали снимки проходившего там приема?
— Конечно, — девушка кивнула.
— Я очень хорошо помню тот день.
— Она испытующе взглянула на него.
— А вот вас я там не видела. Определенно там» был кто-то другой. Инспектор… инспектор…
— Инспектор Корниш, — подсказал Крэддок.
— Да, верно.
— Нас пригласили позднее.
— Вы из Скотленд-Ярда?
— Да.
— Вы вмешались и отобрали дело у местных властей, да?
— Ну, не совсем так. Просто начальник полиции графства решил, что у нас дело пойдет лучше.
— Что заставило его прийти к такому решению?
— Видите ли, в таких случаях многое зависит от того, какого масштаба данное дело — местного, или общебританского, или даже международного.
— И он, видимо, решил, что это дело международного масштаба?
— Скорее, американского, если быть точнее.
— Ах да, в газетах ведь намекали на это, да? Намекали, что собирались убить Марину Грегг, а по ошибке пострадала эта несчастная женщина. Это правда или же просто реклама для их фильма?
— Боюсь, что здесь не может быть никаких сомнений, мисс Бенс.
— О чем вы хотели меня спросить? Мы поедем в Скотленд-Ярд.
Он покачал головой:
— В этом нет необходимости. Если не возражаете, мы вернемся к вам в студию.
— Хорошо, пусть будет так. Мой автомобиль за углом.
Она быстро пошла по тротуару. Дэрмот последовал за ней. Джесроу крикнул им вдогонку:
— Пока, дорогая, я останусь здесь. Вам с инспектором нужно, наверное, обсудить наедине много вопросов.
Он присоединился к двум девушкам и завязал с ними непринужденный разговор.
Марго села в автомобиль, открыла с другой стороны дверь для Дэрмота. Всю дорогу до студии они молчали Наконец, Марго свернула в переулок и въехала в открытые ворота.
— У меня здесь собственная стоянка, — заметила она.
— Вообще-то, тут мебельный склад, но мне разрешили за небольшую мзду оставлять здесь машину. Где поставить автомобиль — вот одна из неразрешимых проблем в Лондоне, как вы, должно быть, знаете, хотя вы вроде бы не из транспортного отдела?
— Нет, этими проблемами я не занимаюсь.
— Да, конечно, раскрывать убийства гораздо интереснее, — заметила Марго Бенс.
Она зашла в студию, указала Дэрмоту на кресло, сама уселась на небольшую тахту и предложила ему сигарету. Затем вопросительно уставилась на него:
— Начинайте, незнакомец.
— В тот самый вечер вы фотографировали в Госсингтон-холле, так ведь?
— Да.
— Вас специально для этого пригласили?
— Да. Нужно было, чтобы кто-то сделал несколько специальных снимков. Я часто берусь за такие заказы. Иногда я работаю на киностудиях, но в тот раз я фотографировала только праздник, а также некоторых гостей, которых приветствовали Марина Грегг и Джейсон Радд. Местные знаменитости, почетные гости и тому подобное.
— Понятно. Вы стояли с фотокамерой на лестнице?
— Большую часть времени. Оттуда было очень удобно снимать. Засняв людей, поднимающихся по лестнице, достаточно было повернуться, чтобы снять, как их приветствует Марина Грегг. Множество различных углов съемки — и почти не надо двигаться.
— Мне, конечно, известно, что вам уже задавали вопросы, не видели ли вы в тот вечер чего-нибудь любопытного, того, что могло бы быть нам полезным. Это были общие вопросы.
— У вас есть более конкретные?
— Да. Оттуда, где вы стояли, вам хорошо было видно Марину Грегг.
Девушка кивнула.
— Превосходно. А Джейсона Радда?
— Время от времени. Он много ходил. Разносил напитки, представлял гостей друг другу. Местных знаменитостей приезжим и наоборот. Все время двигался. Я не видела, как эта мисс Бедделей…
— Бедкок.
— Простите, Бедкок. Я не видела, как она выпила этот роковой коктейль Честно признаться, я вообще не знаю, как она выглядела.
— Вы помните прибытие мэра?
— Как же. Его я прекрасно запомнила. На нем была огромная цепь и официальная мантия. Я сфотографировала его крупным планом, когда он поднимался по лестнице, — довольно неприятная физиономия, и затем, когда он здоровался с Мариной.
— Значит, хотя бы этот отрезок времени запечатлен в вашей памяти. Миссис Бедкок и ее муж поднялись непосредственно перед ним.
Марго покачала головой:
— Простите, не могу ее вспомнить.
— Это не имеет особого значения. Вы сказали, что вам было хорошо видно Марину Грегг. В ходе вечера вы, наверное, часто смотрели на нее?
— Совершенно верно. Очень часто.
— Вы знаете в лицо Ардвика Фенна?
— О да. Довольно хорошо. Он выступает по телевидению и снимается в фильмах.
— Вы его сфотографировали?
— Да, я сделала снимок, когда он поднимался по лестнице с Лолой Брустер.
— Это было сразу же после прибытия мэра?
После минутного колебания девушка утвердительно кивнула:
— Да, примерно в это время.
— Вы не заметили в тот момент, что Марина Грегг, казалось, внезапно почувствовала себя плохо? Не заметили какого-нибудь необычного выражения на ее лице.
Марго Бенс наклонилась вперед, открыла пачку сигарет, достала одну из них и прикурила. Дэрмот не торопил ее с ответом, хотя ему очень хотелось знать, о чем она думает. Наконец она резко сказала:
— Почему вы спрашиваете меня об этом?
— Потому что именно на этот вопрос я хочу получить удовлетворяющий меня ответ.
— А вы думаете, мой ответ удовлетворит вас?
— Да, я так думаю. Потому что вы фотограф-профессионал, у вас должна быть привычка пристально вглядываться в лица людей в ожидании благоприятного момента для съемки.
Она молча кивнула.
— Так вы видели нечто подобное?
— Похоже, кто-то еще заметил это?
— Да, и не один человек, но все описывают этот момент по-разному.
— Как именно?
— Один из них сказал мне, что она была в полуобморочном состоянии.
Мисс Бенс медленно покачала головой.
— Другой говорил, что она была очень испугана. — После небольшой паузы Крэддок продолжал:
— А третий описал ее выражение лица как «замороженный взгляд».
— Замороженный взгляд, — задумчиво повторила Марго Бенс.
— Вы согласны с последним утверждением?
— Не знаю. Может быть.
— Один свидетель выразился еще более оригинально — словами поэта Теннисона:
— Там не было зеркала, — заметила Марго, — но будь оно там, оно бы разбилось.
— Она резко встала.
— Подождите минуту. Я не буду описывать этот взгляд. Я сделаю лучше — я его вам покажу.
Она на несколько минут исчезла за занавесом. Он слышал ее нетерпеливые восклицания и затрудненное дыхание.
— Черт знает что, — заявила она, появившись с пачкой фотографий в руках, — никогда сразу не найдешь того, что тебе нужно. Хотя нет, вот она.
Она подошла к Дэрмоту и протянула ему глянцевую фотокарточку. Он взял ее и принялся рассматривать. Это был очень хороший снимок Марины Грегг. Ее рука сжимала руку женщины, стоявшей к ней лицом и, соответственно, спиной — к объективу. Марина Грегг, однако, не смотрела на эту женщину, смотрела она и не в объектив, а немного левее него. Дэрмота Крэддока поразило то, что на ее лице не было вообще никакого выражения. В нем не было ни страха, ни муки. Женщина на фотографии смотрела на что-то, и чувство, вызванное этим у нее, было так велико, что не могло получить никакого физического выражения на лице. Дэрмоту случилось видеть такой взгляд лишь один раз в жизни, на лице человека, который через несколько секунд умер…
— Вы довольны? — спросила Марго Бенс. Крэддок издал глубокий вздох:
— Да, благодарю вас. Обычно в таких случаях не принято доверять свидетелям, так как они склонны преувеличивать. Но в отношении Марины Грегг это не так. Она действительно что-то видела, что ее потрясло. Могу я взять этот снимок?
— О да, конечно. У меня остался негатив.
— Вы не передали его прессе? Марго отрицательно покачала головой.
— Странно, что вы этого не сделали. По-моему, это очень драматическая фотография, любая газета за этот снимок хорошо бы заплатила.
— И не думаю делать этого, — решительно заявила Марго Бенс.
— Когда случайно заглядываешь в чужую душу, как-то неловко после брать за это деньги.
— Вы прежде были знакомы с Мариной Грегг?
— Нет.
— Вы, кажется, родились в Америке?
— Нет, в Англии. Правда, детство и юность я действительно провела в США. Сюда я приехала три года назад.
Дэрмот Крэддок кивнул. Он все это знал. У него в конторе, в столе, лежала папка с материалами на Марго Бенс. Пока что девушка была достаточно откровенной. На всякий случай он спросил:
— Где вы получили образование?
— В Рейнгардских мастерских. Одно время я работала под началом Андрэ Квилпа. Он многому меня научил.
Дэрмот Крэддок внезапно насторожился. Ответ Марго пробудил в нем какие-то смутные воспоминания.
— Вы жили в Севн-Спрингсе, не так ли?
Девушка удивилась:
— Вы, кажется, все обо мне знаете. Вы наводили справки?
— Вы очень хороший фотограф, мисс Бенс. Если не ошибаюсь, о вас было написано в свое время несколько статей. Почему вы приехали в Англию.
Она пожала плечами:
— Я люблю перемены. Кроме того, я уже говорила вам, что родилась в Англии, хотя и уехала в Америку еще ребенком.
— Совсем маленьким ребенком, наверное.
— Пяти лет, если это вам интересно.
— Да, мне это интересно. Думаю, мисс Бенс, вы могли бы мне рассказать значительно больше, чем вы уже сказали.
Ее лицо помрачнело. Она пристально посмотрела на него.
— Что вы имеете в виду.
Дэрмот Крэддок взглянул на нее и решил рискнуть. В активе у него, правда, почти ничего не было. Рейнгардские мастерские, Андрэ Квилп да название одного городка, но он явственно чувствовал за спиною незримое присутствие мисс Марпл и это подбадривало его.
— Думаю, вы знали Марину Грегг ближе, чем стараетесь это показать.
Она засмеялась:
— Докажите, что это так. Вы все выдумали.
— Выдумал? Отнюдь нет, и это можно доказать спустя какое-то время, вы же прекрасно это понимаете. Послушайте, мисс Бенс, не лучше ли вам ничего не утаивать? Признайтесь, что вы были приемной дочерью Марины Грегг и прожили у нее четыре года.
— Ах вы, ублюдок! — прошипела она.
Дэрмот удивился — это странно контрастировало с ее прежним поведением. Она вскочила, ее черные волосы разметались от ярости.
— Да, да, все это так, это правда! Марина Грегг увезла меня с собой в Америку. У моей матери было восемь детей. Она жила где-то в трущобах. Подобно сотням других людей, которые, стоит им только увидеть или услышать какую-нибудь кинозвезду, пишут ей, разливаясь о своей несчастной судьбе, она написала Марине Грегг с просьбой усыновить одного из ее детей, чтобы тому было легче жить. О, все это довольно грязная история!
— Вас было трое, — сказал Дэрмот.
— Трое детей, усыновленных в разное время и в различных местах.
— Да, это верно. Я, Род и Энгус. Энгус был старше меня, а Род попал к ней практически грудным ребенком. У нас была великолепная жизнь. О! Великолепная жизнь! Все на свете было для нас!
— В ее голосе слышалась нескрываемая насмешка.
— Платья, автомобили, великолепный дом, слуги, прекрасное обучение, первоклассная пища! Всего вдоволь! И она сама — наша «мамочка». «Мамочка» в кавычках, играющая свою роль с удовольствием, поющая нам колыбельные, фотографирующаяся с нами для журналов! Ах, какая милая, сентиментальная картина!
— Но она действительно хотела иметь детей, — заметил Дэрмот.
— Это было ее подлинным желанием, а не просто рекламным трюком.
— О, может быть. Да, думаю, это правда. Она хотела иметь детей, но не нас! Мы ей были не нужны. Это была только игра: «Моя семья! Так приятно иметь свою собственную семью!» И Иззи позволил ей сделать это. Ему следовало бы понимать, чем это кончится.
— Иззи — это Исидор Райт?
— Да, ее третий или четвертый муж, я забыла его порядковый номер. Он был, в общем-то, неплохим человеком. Он любил ее, и к нам он тоже был добр, хотя никогда не претендовал на роль отца. Он и не чувствовал себя отцом. Думаю, по-настоящему он заботился только о своих произведениях. Позднее я прочла некоторые из них. Они довольно-таки жестокие, но производят сильное впечатление. Я верю, что когда-нибудь его назовут великим писателем.
— И до каких же пор продолжалась у вас такая жизнь.
Улыбка Марго Бенс превратилась в гримасу:
— Пока ей не надоела эта игра… Нет, это не совсем точно. Просто она обнаружила, что у нее будет свой ребенок.
— И тогда.
Марго горько засмеялась:
— Тогда с нами было покончено! В нас больше не нуждались! Мы были хороши только как временное развлечение, но в сущности ей было наплевать на нас! О, конечно, она нас прекрасно обеспечила. И дом, и деньги на образование — все нам было выдано. Никто не может сказать, что по отношению к нам она вела себя некорректно или жестоко. Нет, просто мы ей были совершенно не нужны — она хотела только собственного ребенка.
— Вы не можете упрекать ее за это, — спокойно произнес Дэрмот.
— Я не упрекаю ее за желание иметь собственного ребенка, нет! Но мы-то чем виноваты? Она оторвала нас от наших родных, от мест, где мы родились. Моя мать продала меня, если хотите, за похлебку, но она думала, что совершает благое дело. Она просто была очень глупой женщиной и полагала, что, если у меня будет образование, будут деньги, это сделает меня счастливой! Счастливой! Если б она только знала!
— Я вижу, в вас еще сильна горечь всего пережитого.
— Нет, уже нет. Я прошла через это. Просто сейчас вспоминаю, медленно возвращаюсь к тем дням. Мы все очень сильно переживали.
— Все вы?
— Ну, Род нет. Его никогда это не беспокоило. Потом, он был еще мал. Но Энгус почувствовал то же, что и я, только он, по-моему, был более мстителен. Он говорил мне, что, когда вырастет, найдет ее ребенка и убьет его.
— Вы знали о ребенке?
— Разумеется, знала. Об этом знали все. Она была без ума от восторга, что у нее будет ребенок, а он оказался идиотом! И поделом ей.
— Вы ненавидите ее?
— А разве я не имею права? Она поступила с нами так, как может поступить только самый бессердечный человек. Заставить детей поверить, что их любят, что в них нуждаются, а затем показать им, что все это было сплошное притворство.
— Что произошло с вашими двумя… братьями, назову их так для удобства.
— Позднее мы расстались. Род — фермер где-то на Среднем Западе. Он-то вполне доволен своей жизнью, такая уж у него счастливая натура. Энгус?.. Я не знаю ничего о нем. Я потеряла его из виду.
— Он до самого конца продолжал питать мстительные чувства?
— Вряд ли. Со временем это ведь проходит. Когда я видела его в последний раз, он собирался идти на сцену. Не знаю, поступил ли он так или нет.
— Но это вы запомнили? — спросил
— Крэддок.
— Да, — подтвердила Марго Бенс.
— Удивилась ли Марина Грегг, увидев вас на приеме, или она сделала заказ на фотографии специально, чтобы доставить вам удовольствие?
— Она?
— Девушка презрительно улыбнулась.
— Она и не знала об этом заказе. Я сама постаралась получить эту работу, чтобы увидеть ее. Мне было любопытно посмотреть, как она теперь выглядит.
— Марго нервно забарабанила пальцами по стулу.
— Марина даже не узнала меня! Что вы на это скажете? Я прожила с ней четыре года, с пяти до девяти лет, и она не узнала меня!
— Дети так быстро меняются, — пробормотал Дэрмот.
— Так быстро, что через несколько лет их уже не узнать. У меня есть племянница, и вы не поверите, однажды, когда я встретился с ней на улице, я не узнал ее и прошел мимо.
— Вы говорите, чтобы меня утешить? Но ведь мне все равно. О, черт побери, будем откровенны! Нет, мне не все равно. Мне далеко не все равно. У нее огромное обаяние, у Марины, вы, наверное, знаете. Коварное обаяние! Ее можно ненавидеть, но нельзя себя заставить забыть о ней!
— Вы не открылись ей?
Марго покачала головой:
— Ни за что на свете я не сделала бы этого!
— Вы пытались отравить ее, мисс Бенс?
Настроение Марго резко изменилось. Она встала и засмеялась.
— Какие нелепые вопросы вы задаете! Впрочем, вы обязаны это делать, я понимаю. Такова ваша профессия. Нет, не я пыталась отравить Марину Грегг.
— Я вас не об этом спрашивал, мисс Бенс.
Она озадаченно посмотрела на него и нахмурилась.
— Марина Грегг, — заметил он, — пока что жива.
— Как долго?
— Что вы хотите этим сказать?
— Не кажется ли вам вероятным, инспектор, что ее попытаются убить снова и что на этот раз попытка может увенчаться успехом?
— Мы приняли меры предосторожности.
— О, я в этом не сомневаюсь. Любящий муж, конечно, следит за ней и уверяет вас, что не даст ее в обиду.
Он вновь услышал нескрываемую насмешку в ее голосе.
— Так что же вы имели в виду, когда сказали, что спрашивали меня не об этом? — внезапно возвратилась Марго к прерванной теме.
— Я спросил вас, не пытались ли вы убить ее. Вы ответили — нет. Это верно. Но ведь кто-то умер, кто-то был убит.
— Ах, вы имеете в виду, что я хотела убить Марину, но по ошибке отравила эту миссис, как ее бишь? Если вы хотите полного и ясного ответа, то извольте — я не пыталась отравить Марину и не отравляла миссис Бедкок.
— Но, может быть, вы знаете, кто это сделал?
— Я ничего не знаю, инспектор, уверяю вас.
— Ну, а какие-нибудь предположения у вас есть?
— О, что касается предположений, они есть у каждого.
— Марго насмешливо улыбнулась.
Там было так много людей в тот вечер — темноволосая секретарша, элегантный Хейли Престон, слуги, горничные, массажист, парикмахер, врач, люди со студии, просто гости — и один из них мог быть не тем, за кого себя выдавал.
Ошеломленный Дэрмот непроизвольно шагнул к ней. Она энергично качнула головой.
— Не пугайтесь, инспектор, — сказала она, смеясь.
— Я только дразню вас. Кто-то жаждет крови Марины, но я понятия не имею кто. Это правда, понятия не имею.
